Я попытался представить новую знакомую в роли содержанки. Не получилось. Не вязался у меня ее облик с ролью циничной рассчетливой хищницы. Хотя, с другой стороны, много ли я видел на своем веку содержанок? Или женщин «с пониженной социальной ответственностью», как высказался однажды наш президент? Вот то-то же… Видеть, может, и видел, однако общаться как-то не приходилось.
— Учту, — сказал я. — Спасибо за кофе.
Роман молча кивнул, заметив внезапно появившуюся словно из ниоткуда девушку.
Едва мы вышли под мелкий моросящий дождь, и за спиной захлопнулись двери окончательно опустевшего кафе, Алана немедленно раскрыла зонт и сразу же сунула его мне в руки.
— Идем, — сказала она.
— Куда?
— Здесь недалеко. Нам туда, прямо по этой улице.
Это была моя улица, та самая, на которой я мок всего лишь пару часов назад. Очень может случиться, что мы с Аланой вообще соседи. Вот так живешь, живешь…
Она непринужденно подхватила меня под руку и прижалась к плечу в попытке отыскать по возможности более надежное укрытие от льющейся с небес воды. На двоих ее маленький зонтик оказался явно маловат. Мы быстро пошли вперед, тесно прижавшись друг к другу.
Разговаривать под дождем оказалось не очень удобно, поэтому стук бьющихся о материю зонта водяных капель был единственным, нарушающим влажную мокрую тишину.
Я испытывал ощущение, словно в руках у меня неожиданно оказались оголенные провода, а тело от макушки до пят непрерывно сотрясают мощные электрические разряды. Близость молодой красивой женщины затянула мозги сладким вязким дурманом, а заработавшее воображение помимо воли принялось рисовать картины, одна другой соблазнительней.
Однако вовремя вспомнившееся предупреждение Романа все же вернуло меня на землю. Хотя и с трудом. Я страстно мечтал продолжить наше неожиданное знакомство и одновременно боялся неизвестно чего.
«Даже если ты и в самом деле вздумала сделать меня своим спонсором, — с легким оттенком злорадства думал я, — ничего у тебя не выйдет. Не на того напала.»
И тем не менее, ощущать себя в центре женского внимания было чертовски приятно. Расставаться с иллюзиями оказалось совсем не просто и, прямо скажем, не очень-то и хотелось. А больше всего хотелось забыть засевшие в голове дурные измышления, словно страшный сон.
«Может, Роман взял, да и сочинил зловещую историю о молодых алчных особах? А я по простоте душевной ему поверил. Может такое быть? Наверное, может… А потом вдруг окажется, что никакая она не содержанка, а всего лишь наивная девчонка, соскучившаяся по самому обыкновенному человеческому общению. И ни мой возраст, ни толщина кошелька не имеют для нее абсолютно никакого значения. В таком случае нам с Романом должно быть очень и очень стыдно.»
