«Не говори так, — угрюмо возражал «Юрий второй», тот самый угнездившийся в глубине души романтический «дядя Юра». — Ты ее не знаешь. Но даже если это правда… По большому счету мне вообще все равно, кто она — содержанка или самая обычная труженица сексуального фронта.»
«Вот даже как? — изумился скептично настроенный «Юрий первый». — Ты сам-то понимаешь, о чем говоришь?»
«Понимаю, — сердито ответил «дядя Юра». — А еще я понимаю, что она мне нужна. Вчера впервые за много лет я вдруг почувствовал желание жить, а не просто доживать отпущенные годы.»
«Ни черта ты не понимаешь. Вот скажи мне, есть ли хоть какое-нибудь различие между девушкой, принимающей деньги из рук состоятельного папика в обмен на так называемую «любовь», и такой же девушкой, зарабатывающей где-нибудь на трассе? Или в отеле?.. Молчишь? Правильно делаешь, потому что ничем существенным они друг от друга не отличаются. Разве что первая состоит при постоянном клиенте, а вторая меняет их ежедневно или даже по несколько раз за день. Та же проституция, только в профиль.»
«Не смей! Как можно огульно обвинять человека черт те в чем, по сути не зная о нем совершенно ничего! Не допускаешь мысли, что мы вообще ошибаемся на ее счет, и на самом деле она ни то и ни другое. Просто молоденькая девчонка, попавшая в сложные обстоятельства и надеющаяся на любую, пусть даже самую минимальную помощь. А ты заладил… содержанка, содержанка…»
«Я бы и по-другому сказал, да воспитание не позволяет. Думаешь, почему она так и не озвучила место своей основной работы? Во-от… Наверняка твоя замечательная Алана попросту дарит постельные удовольствия всем желающим за умеренную плату. И подруги у нее такие же.»
«Лучше помалкивай, если больше сказать нечего.»
«Почему же нечего? — «Юрий первый» решил зайти с другого фланга. — Смотри, ты человек семейный. Жена, дочь… внучка подрастает. Как ты им-то объяснишь свое внезапно возникшее помутнение рассудка? Или вздумал отсидеться как-нибудь по-тихому? Имей в виду, не выйдет, все равно рано или поздно узнают. Не стыдно будет им в глаза-то смотреть?»
Крыть было нечем. Однако «Юрий второй» все же попробовал.
«Мы с женой прожили вместе невесть сколько лет, — хмуро заявил он, — и за все это время я ни разу не посмотрел на сторону. Не собираюсь делать этого и сейчас. Я люблю ее, можешь ты это понять? А что касается Аланы… Важно даже не ее отношение ко мне. Тут ты прав, оно может быть любым, от предельно меркантильного интереса до самого обыкновенного вежливого уважения к сединам. Куда важнее мои собственные ощущения. Когда я вижу ее глаза, вдыхаю аромат рассыпавшихся по плечам волос, слышу ее голос, чувствую прикосновение рук, мне хочется жить. Простое общение с молоденькой девушкой еще не означает измены.»
