Мужчина вспорол себе живот без видимой причины, возможно из-за боли, — вот самое простое объяснение.
— Полагаю, — произнесла доктор Низамиева сухим холодным тоном, — меня ожидают внутри. У меня нет времени отчитываться перед… медсестрой? — Дама оглядела Джейн с головы до ног, словно прикидывая, кто она.
Вероятно, она сама ненамного старше доктора Лоуренса, но из-за надменного вида определить точнее сложно. Похоже, она резка и своенравна.
— Не совсем. — Джейн расправила плечи. — Я бухгалтер. Прохожу обучение, чтобы стать ассистентом доктора Лоуренса.
— Ясно, — произнесла доктор Низамиева абсолютно равнодушно, без тени удивления, замешательства или насмешки. Затем она открыла дверь в здание и вошла. Джейн последовала за ней.
Когда за их спинами хлопнула дверь, из операционной вышел доктор Лоуренс.
Джейн подавила нахлынувшую радость, натолкнувшись на острый взгляд, который появлялся у него во время работы.
— Давайте же, скорее, — произнес он неожиданно резко. У Джейн упало сердце. — Мистер Рентон. Авдотья, подожди в моем кабинете, у нас…
— Я иду с вами. — Не хирург, но вошла в операционную уверенной поступью — такую, как полагала Джейн, ей никогда не выработать.
Но мистер Рентон. Почему он опять в операционной? Опять спутались кишки?
Джейн пошла следом и дрожащими руками взяла фартук.
Пациент обездвиженно лежал на операционном столе, но не от эфирного наркоза и не потому, что привязан. Похоже, у него не осталось сил. Доктор Лоуренс убрал губку и обнажил кровавое отверстие в животе. Кожа вокруг покраснела и отекла.
— Руки, — скомандовал доктор, и Джейн послушно обработала их, вытерла и вернулась к столу.
— Что случилось?
Доктор Лоуренс поднял на нее грустные глаза.
— Слабый пульс. Я сделал кровопускание и дал слабительное, но лучше не стало. Возможно, кишечное кровотечение, которое мы пропустили или спровоцировал я. — Он говорил неуверенно, хотя быстро выдавал факты. — Придется вновь резать. Ретракторы, если позволите, мисс Шорингфилд, опять воспользоваться вашей помощью.
Джейн нашла нужные инструменты, разложенные на подставке рядом. Через пару секунд она повернулась, и доктор разрезал по шву. Изнутри потекла тонкая струйка, дурно пахнущая смертью. Джейн ничего не поняла, лишь услышала, как Лоуренс выругался.
— Грушу! Промывочную грушу! Джейн, возьмите ее и налейте воды, простой воды.
Руки плохо слушались, когда она схватила прибор из тонкого стекла и резины и открыла кран. Где же та уверенность, которая появлялась в ней в обществе доктора? Умирает вместе с тем, кто лежит сейчас на столе, и от этого все внутри холодеет.
