Прямо скажем – Григоровичу несказанно повезло встретить в Москве директора императорских театров Гедеонова за соседним столом. По-французски он действительно говорил лучше, чем на русском языке, ибо мать его была француженкой, дочерью погибшего на гильотине во время террора роялиста. Воспитание ему дали соответствующее, он даже учился во французском пансионе «Монигетти» в Москве. Гедеонову такой сотрудник был очень кстати, поскольку немало актрис императорского театра были француженками.
Что мы знаем сегодня об Александре Михайловиче Гедеонове – гурмане, любителе жизни во всей ее многогранности, кроме того, что он был завсегдатаем ресторана? Прежде всего, приходят на ум слова Натана Эйдельмана из книги «Твой девятнадцатый век»: «Александр Гедеонов, печально знаменитый директор императорских театров». А вот более подробный портрет из анналов советского искусствоведения: директор императорских театров, реакционный чиновник, душитель всего светлого и либерального, препятствовал постановке опер Глинки, «Ревизора» Гоголя и многому чему прогрессивному. Вряд ли такая отштампованная характеристика является правдоподобной, ведь по сравнению с директорами советских театров, в недавние времена так лихо закручивавших гайки и доводивших режиссеров до инфаркта, а то и до шереметьевской таможни, Гедеонов был просто «ягненком».
Да и происхождения он был более знатного, чем его пролетарские хулители. Его старинный русский дворянский род принадлежал к смоленской шляхте и находился в родстве с Апраксиными. Известен и родоначальник рода – смолянин Хрисанф Тимофеевич Гедеонов, убитый в 1700 году. Отец Гедеонова, которого он рано лишился, дослужился до чина полковника, а затем на гражданской службе до действительного статского советника. Но сыну суждено было достичь более высокого положения в обществе и на службе, чем отцу.
Когда вспоминают о Гедеонове, то нередко забывают упомянуть о том, что он двадцати лет от роду достойно участвовал в Отечественной войне 1812 года. Обычно принято об этом говорить в связи с декабристами. А вот когда дело касается тех, кто не вышел в 1825 году на Сенатскую площадь – тут участие в боях с французскими оккупантами подается как незначительный эпизод, не требующий особого заострения. Обидно. Да, Гедеонов принадлежал к той части российского дворянства, которая не была обеспокоена необходимостью срочного конституционного переустройства России. Но это не значит, что он был плохим гражданином своей страны.
