Однажды по части пронесся слух:
- Прибыла из Москвы комиссия. Будет отбирать лучших летчиков.
Куда? Зачем? Этого никто из наших ребят толком не знал.
Меня командир части тоже послал на эту комиссию. Я, конечно, был доволен: все-таки в лучших, значит, числюсь.
И вот начинается разговор с членами комиссии. Вначале мне показалось, что хотят взять меня в летчики-испытатели. А это - мечта каждого.
- Согласен, - говорю. Но разговор не кончается.
- Техника будет другая, - объясняют, - не самолеты. И вообще дело совершенно новое и очень, очень трудное.
Наверное, члены комиссии, нажимая на трудности, перестарались. И я решил про себя, что в данном случае от человека, то есть, значит, от меня, потребуется тоже что-то необычайное.
Я в то время ухаживал за девушкой, и вот у меня почему-то вырвался вопрос:
- А жениться можно будет? Вся комиссия так и покатилась…
- Конечно, можно!
- Ну, в таком случае я на все согласен!
В госпиталь на обследование я попал с первой группой, в которой были Гагарин, Николаев, Попович, Быковский. В госпитале - скука. Достал бумагу - принялся рисовать. Увидел, чем я занимаюсь, Гагарин. Говорит:
- Давай повеселим ребят - сделаем сатирическую стенгазету.
Сделали. Назвали, как подобает месту издания, «Шприц».
Летчик-космонавт СССР Павел ПОПОВИЧ. Многих кандидатов медики отсеивали по состоянию здоровья, и в нашей стенгазете, которую редактировал Леша Леонов, постоянно появлялись «веселые картинки», живописующие неудачников. Гагарин раньше других понял, как важны в создавшейся обстановке такт, внимательное отношение друг к другу. Он посоветовал Леонову смягчить некоторые шаржи и карикатуры.
Огонь критики перенесли на врачей, «беззастенчиво мучающих скромных пай-мальчиков». Это помогло. Настроение у ребят поднялось. В палате снова появились улыбки и смех.
Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. Вполне понятно, что не все могли соответствовать требованиям, предъявляемым к будущим космонавтам. На то и отбор.
Но кто тогда мог точно сказать, какими должны быть эти требования? Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, на тройной запас прочности. И многие, очень многие возвращались назад в полки. В среднем из 15 человек проходил все этапы обследования только один. Некоторых вообще списывали с летной работы. И кто мог дать гарантию, что этим списанным не окажешься ты? Приходилось ради будущего рисковать настоящим - профессией летчика, правом летать. Неудивительно, что были ребята, которые, уже в процессе отбора заподозрив у себя какой-то мелкий дефект, отказывались от дальнейшего обследования и уезжали к прежнему месту службы.
