Порождения войны | страница 15
На стене теперь висели портреты товарищей Ленина и Троцкого. Урицкий Владимира Ильича уважал за революционную деятельность, а с Троцким и вовсе приятельствовал накоротке. Моисею Соломоновичу и в голову не приходило украшать свой кабинет портретами, эти деятели существовали для него как живые люди, а не как застывшие символы. Бокий же был более консервативен.
Глеб Иванович нашел нужную папку, но не сел в свое кресло, а остался стоять. Теперь большинство советских служащих носило разной степени потертости военную форму без погон или вовсе что попало. Бокий же признавал только костюмы-тройки, накрахмаленные сорочки и лакированные штиблеты. Он умудрялся выглядеть каждый день элегантно — словно заведовал дипломатической службой, а не расстрельным подвалом.
— Это списки обвиняемых, которые ты вчера подала на коллегию, — сказал Бокий, глядя на Сашу сверху вниз.
— Верно. Что с ними не так?
— Я отметил галочками ряд фамилий. В первичных материалах их не было. Как они попали в списки?
— Из показаний свидетелей и других обвиняемых. Глеб Иванович, посмотрите дальше в папке, там протоколы все подшиты.
— Протоколы я видел. Оформлены они правильно. Мой вопрос в другом: как ты добилась этих показаний?
Саша не нашла, что ответить. Глаза Бокия сузились.
— Ты что, пытаешь людей, Гинзбург? Ты, ученица Урицкого? Ты ведь знаешь, что такие методы недостойны чекиста!
— Разумеется, я пальцем никого не трогаю, мы же не на фронте. Запугиваю, да, когда так нужно. На этом все.
— Все?
Саша вздохнула.
— Бывает, что люди сами хотят признаться, назвать фамилии, освободиться от этого груза. Я… настраиваюсь на людей и чувствую такие вещи; иногда немного подталкиваю их. С теми, кто действительно не хочет говорить, это не работает. С теми же, кто колеблется — довольно часто.
— Ясно, — Бокий скривил тонкие губы. — Потому-то матросики зовут тебя за глаза ведьмой?
— Суеверия и предрассудки! Месмеризм — это современный научный метод.
— Современный метод… Так я и думал. Ты из тех, кто представления не имеет о том, с какими вещами имеет дело. Знаешь историю об ученике чародея, призвавшем силу, с которой не мог совладать?
— Такое однажды было, — тихо сказала Саша. — Я пыталась вернуть к жизни умирающего. Его я, должно быть, спасла, но контроль над собой потеряла.
— Вот видишь, — Бокий смягчился. — Были какие-то последствия? Резкие перепады настроения, навязчивые идеи, галлюцинации?
— Только сны. Я плохо помню их, но они очень яркие… и они такие, каких у меня не должно быть.