— Почему же ты не предупредила меня?
— Я предупреждала, но ты не слушал.
— Ты сказала: «Внимание!» Я думал, ты хочешь, чтобы я был внимателен и попал в нужное окно.
Катрин вздохнула.
— Ладно. Что вышло, то вышло. Главное, что тупая свинья получила наше предупреждение.
— Думаешь, этого достаточно? Может, надо еще намекнуть — попонятней?
— Черт с ним! Скорее всего, он понял. Если нет, придумаем что-нибудь получше.
— Я хотел бы хорошенько поколотить сукина сына.
— Лукас, возвращайся. Мы достаточно рисковали для первого раза. Теперь нужно удостовериться, что мудак понял этот урок. Просто иди домой, а если что-то пойдет не так, то не веди себя как слабак.
В этот момент Лукасу показалось, что он слышит голос своей матери. Именно так она обращалась с ним. Еще немного — и он сказал бы Катрин, что она ведет себя как настоящая стерва.
— Привет, Фрейя! — воскликнул Линус Мюллер. Его длинные светлые волосы, как и раньше, были собраны в конский хвост, а густая борода щекотнула ей шею, когда он крепко обнял ее. — Наконец-то вспомнила обо мне! Сколько лет не виделись?
— Привет, Линус! Прости, дел было по горло. Я первый раз за два года в Гамбурге. Как ты? Фотографируешь?
Они знали друг друга с тех времен, когда Фрейя была практиканткой в одном гамбургском газетном издательстве, где Линус, потом перебравшийся в IT-отдел, работал внештатным фотографом.
— Нет, больше этим не занимаюсь, — сказал он и повел Фрейю в свою берлогу на первом этаже многоквартирного дома, недалеко от городского парка.
В его жилище царил беспорядок: Линуса никогда не интересовало, что другие думают о нем и его привычках. В обеих комнатах повсюду валялись старые журналы, распечатки, книги, коробки с настолками, пустые банки из-под пива и бутылки с напитками. В кабинете основное место занимала большая столешница на деревянных козлах, на которой стояли три монитора и два ноутбука. Под ней деловито жужжали системные блоки.
— Вижу, у тебя до сих пор нет девушки, — подколола старого приятеля Фрейя.
Мало с кем на свете она могла разговаривать в подобном тоне, да еще и выдавать бестактные замечания. Но Линус никогда не обижался — вероятно, подобные высказывания его просто не задевали.
— Да всё как-то времени не находится на женщин, — сказал он, пожимая плечами.
— Тогда я счастлива, что для меня у тебя время нашлось.
— А ты что, женщина?
— Спасибо за комплимент!
— Не за что! Хочешь вина или чего-нибудь еще?
Фрейя ужаснулась при мысли о теплом пойле, купленном со скидкой, которое, вероятно, простояло у Линуса в шкафчике не меньше полугода в открытой бутылке.
