– Н-да, – вздохнул худой и посмотрел на толстого. – Надо бы этим ВААПом заняться поплотнее. Почему они регистрируют песни на иностранном языке и не докладывают нам? Или Вы были осведомлены?
– У нас много чего там регистрируют. В том числе – на различных языках мира. И на английском, и на китайском и на других. Это не запрещено. Другое дело, что все материалы перед публикацией должны проходить проверку и цензурироваться. Здесь же никакой публикации не было, поэтому и тщательную цензуру тексты не проходили, – растолковал ситуацию толстый.
– Александр, – неожиданно встрял в разговор усатый, подавшись вперёд, сжав пальцы в замок. – Вы можете сейчас рассказать нам, что именно было в текстах Ваших песен.
– Конечно, – благодушно ответил я. – Вы английский язык все знаете? Нет? Ну тогда на русском...
И я за пару минут рассказал благородным донам, в общих чертах, смысл текстов всех пяти песен, которые я передал интуристу.
– Мне кажется, часть стихов – белиберда какая-то. Совершенно нет никакого смысла, и не понятно о чём они, – сказал толстый, после того, как я прочитал стихи последней песни.
– А на мой взгляд вполне себе ничего. Когда автор читал стихи, я в уме переводил некоторые его предложения. На английском, это звучит вполне себе пристойно и логично, – произнёс бородатый и тут же посмотрев на коллег словно испугавшись быстро поправился: – Но это на первый взгляд. Разумеется, только при детальном анализе текста можно будет сделать правильный и точный вывод.
– Ладно, со встречей и песнями всё в общем понятно, – произнёс худой, который, вероятно, был комитетчиком и, что-то черкнув себе, в лежащем перед ним блокноте, продолжил: – Остаётся главный вопрос: Что этому иностранцу нужно от нашего гражданина? Какие будут предположения, учитывая рассказанное Александром? – Никто ничего не ответил, поэтому худой обратился ко мне: – Зачем вообще нужно было связываться с иностранцем? Разве у советского комсомольца нет других дел? Разве американцы советскому человеку друзья?! Вдруг этот иностранец враг? Шпион?! Вдруг это агент ЦРУ и хочет тебя завербовать?
– Вы подозреваете, что он враг? – подняв бровь, якобы удивился я и через секунду предложил: – Так не пускайте его в Советский Союз и всё. Пусть в США своей шпионит!
– Как у тебя всё просто получается – не пускайте и всё, – крякнул толстяк.– А если нельзя не пускать?
– Как это нельзя? – возмутился пионер.
– А вот так! – отрезал хозяин кабинета. – Ты ещё мал и многого не понимаешь. Есть такие моменты, где нельзя не пускать.
