– Вы ж в Америку едете, вам нужно одеваться вот так. Поэтому напишите письма вашим женихам, чтобы они отправили денег. В Пхова эти деньги ничего не значат, – довольно сказала Хончжу, любуясь собой в огромное зеркало.
Подыль, получившая от Тхэвана только согласие на свадьбу без какой-либо личной весточки, никак не могла просить его о подобном. Даже в письме о примерном времени прибытия в Пхова, отправленном по наставлению хозяйки гостиницы, она ни слова не написала о деньгах.
«Я попрошу его купить мне что-нибудь по приезде. Не могу ж я просить о деньгах, покудова мы не встретимся», – успокаивала себя Подыль.
Письмо жениху Сонхвы помогла написать Подыль. Когда Подыль и Хончжу обсуждали Пхова, Сонхва сидела с отрешенным выражением лица, будто бы ей все равно.
– Кажись, она даж не знает, что такое замужество, – волновалась Подыль за девушку, вздыхая.
– А ты-то сама знаешь? Подыль, Сонхва, я сейчас вам расскажу, что такое замужество, так что слухайте внимательно!
Хончжу рассказала подругам, что делает жених в первую брачную ночь и что должна делать невеста. Хончжу разгорячилась, Подыль хихикала с покрасневшим лицом, а Сонхва с глупым выражением наблюдала за двумя девушками.
Подыль купила в портовой лавке плетеный чемодан. Ей было обидно, что она выглядела словно прислуга госпожи Хончжу. И хоть она не могла позволить себе купить одежду, как у подруги, ей очень хотелось поскорее перестать путешествовать с узелком. Что касается трат, как только Подыль, которая дорожила каждой монеткой, купила себе чемодан, Сонхва последовала ее примеру. В гостинице довольная обновкой Подыль переложила все вещи из своего узелка в чемодан. Сонхва сделала то же самое. По просьбе Хончжу обе девушки продефилировали по комнате с новыми чемоданами в руках. Уже только с этим предметом Подыль выглядела как современная девушка, которая едет на заграничную стажировку.
– Ах, как чудно я себя чувствую внутри! Наконец-то мы можем избавиться от этого!
Хончжу отбросила ногой развернутый на полу платок, служивший узелком. В этот момент сияющая улыбка исчезла с лица Подыль. За все эти дни девушка ни разу не вспомнила о своих близких. Даже когда она перекладывала сшитые мамой вещи в свой новый чемодан. День за днем ее жизнь наполнялась новыми радостными моментами, и в какой-то миг мысли о матери и братьях начали исчезать. Все эти вещи, которые раньше она сворачивала и обнимала с такой теплотой, а теперь выкинула из чемодана и выбросила вместе с узелком, напомнили ей о матери. Подыль вдруг начала мучить совесть, она плюхнулась на пол, обняла пустой узелок и заплакала.
