Едва успели выйти на большую поляну, от нас всех пар валил, как между деревьями начали мелькать три серые тени, блин а где белый вожак? Почему я его не вижу?
— Огонь!!! Огонь!!! — начал я кричать близнецам, нельзя этих тварей подпускать близко, порвут всех нахрен!. Близнецы, как автоматы начали ссадить по серым движущимся мишеням с расстояния метров пятьсот. Мама, Лусила и Фема не могли так метко стрелять и поэтому ждали, когда хищники приблизятся на расстояние, хотя бы триста метров. Я же взглядом искал вожака, не должен он бросить свою стаю.
Вожака я увидел, когда до него оставалась каких-то пятьдесят метров и то я его заметил случайно. Мельком увидел, как-будто сугроб сдвинулся и стал немного ближе к нам. Хищник подбирался к нам с закрытыми глазами, которые его могли выдать и как можно ближе, чтобы одним прыжком очутиться в гуще людей и порвать всех на клочки. Белый вожак знал, что это возможно его последняя охота, ведь эти двуногие уничтожили всю его стаю. И он шел ва-банк, трое оставшихся отвлекают двуногих, а он главная ударная сила. Я знал, что у меня есть только один, единственный выстрел и я должен попасть хищнику в глаз, чтобы достать до мозга.
Я тоже терпеливо ждал, когда белогривый откроет глаза, перед прыжком он обязательно должен сделать это. Для меня вся битва ушла на второй план и ощущалась, как легкий фон. Я чувствовал удивление товарищей, почему я не стреляю, но я не мог отвлекаться от главного. И я дождался этого момента, белый сугроб открыл глаза и я выстрелил прямо в его правый черный зрачок.
Арбалетный болт попал туда, куда я и целился, но разве может остановить могучего зверя одна стрела, хоть и бронебойная. Оперение торчало из глазницы Горлога, когда тот взревев от боли взвился в двадцати метрах от нас из снега и нацелился на ближайшую цель, мою маму.
— Нееет!!! — закричал я и с открытым ртом, подхватив бронебойную стрелу кинулся наперерез зверю, ни зарядить арбалет, ни крикнуть своим товарищам, ни предупредить мою маму уже не успевал. Только переферийным зрением видел, как мама поздно увидела огромного белого волка и как в замедленной съемке я увидел ее испуганные глаза и гримасу ужаса на ее лице.
Моих сил хватило сделать ей подсечку и прыгнув вперед навстречу зверю, моя цель была его левая глазница. В минуты смертельной опасности думаешь о всяких пустяках. Вот и сейчас время, как тягучая резина остановилось и растянулась, и моей дурацкой мыслью было одно «хорошо, что в первый раз я попал ему в правый глаз. Если бы попал в левый, то до правого мне не дотянутся».
