347. То, что посредством определенных понятий мы вычисляем, а посредством других нет, показывает, сколь разнообразны понятийные инструменты (как мало у нас причин предполагать здесь единообразие). [Заметка на полях: По поводу предложений о цвете, схожих с математическими предложениями, например: синий темнее, чем белый. Сюда же гётевское учение о цвете.]
348. «Возможность согласия уже предполагает некоторое согласие». – Представь, кто-то сказал бы: «Умение играть в шахматы есть некий вид игры в шахматы»!
349. Очень трудно описать траекторию мысли, где уже много маршрутов движения – твоих ли собственных, или чужих – и не оказаться в какой-нибудь уже проторенной колее. Это трудно: хотя бы немного отступить от протоптанных ранее мыслительных троп.
350. «Это так, словно наши понятия обусловлены каркасом фактов».
А это значит: Если ты мыслишь определенные факты иначе, описываешь их иначе, чем они есть, тогда ты не можешь вообразить себе применение определенных понятий, поскольку правила их применения не имеют аналогов в новых обстоятельствах. – То, что я говорю, сводится, таким образом, вот к этому: Закон дан людям, и юрист, по всей видимости, способен сделать из него выводы для любого случая, который встречается в его повседневной практике, следовательно, закон несомненно имеет свое применение, несет определенный смысл. Но несмотря на это, закон имеет силу лишь вполне определенного рода; и если существо, которое предстает перед судом, абсолютно отлично от человека, то, например, решить, совершен ли этим существом поступок со злым умыслом, будет не только сложно, но (попросту) невозможно.
351. «Если бы люди в целом не сходились во мнениях о цвете вещей, если бы разногласия не были редким исключением, нашего понятия цвета могло бы не существовать». Нет: – нашего понятия цвета не существовало бы.
352. Итак, хочу ли я сказать, что определенные факты являются благоприятными для образования определенных понятий; или же неблагоприятными? И учит ли этому опыт? Это эмпирический факт, что люди, узнавая новые факты, переделывают, изменяют свои понятия; и в результате то, что прежде было для нас важным, становится несущественным, и наоборот. (Обнаруживается, например, следующее: то, что раньше считалось качественным различием, есть, в сущности, различие лишь количественное.)
353. Однако нельзя ли сказать: «Если бы существовала только одна субстанция, то для слова ‘субстанция’ не нашлось бы применения»? Но ведь это означает: Понятие ‘субстанция’ предполагает понятие ‘различие субстанций’. (Как понятие шахматного короля предполагает понятие хода в шахматах, или как понятие
