Трейлер стоял на мысу, выдающемся в озеро, и соседей у нас не было. Вода была такая прозрачная – бирюзово-голубого цвета – как будто мы были в Карибском море. Я не могла наглядеться. Под ногами у меня шуршала галька, дорожка налево уводила в лес, а справа и напротив возвышались покрытые снегом вершины гор. Я положила поводок Джуди на землю, сняла обувь и носки, поставила их подальше от воды и маленькими шажками, балансируя на острых камнях, вошла в озеро.
От холодной воды было ощущение, что льдинки впиваются мне в голени. Я заставила себя остановиться, пошевелила покрасневшими пальцами ног, наклонилась, зачерпнула пригоршню воды и смотрела, как она утекает сквозь пальцы. Джуди наблюдала за мной с берега. Она, кажется, не была в восторге от воды.
Когда Гельмут вернулся и увидел, что я стою с красными от холода икрами в воде, он только крикнул:
– Вы с ума сошли? Вода слишком холодная! В общем, если заболеете, я за вами ухаживать не буду.
Я очнулась от своего оцепенения и побрела назад к берегу. Заметив, что не чувствую пальцев ног, я села на гальку и начала растирать ступни. Джуди подошла ко мне, с опущенной головой, нетерпеливо помахивая хвостом, и стала лизать мне подошвы, чтобы помочь в деле.
Гельмут тем временем уже вытаскивал хозяйственные приспособления. Когда он пытался развернуть ножки складного столика, у него опять начался приступ кашля. Стол выскользнул у него из рук, а сам он опустился на ступеньку трейлера. Джуди тут же устремилась к своему хозяину, волоча за собой поводок, и в напряжении застыла возле него. Она пыталась лизнуть его в лицо. Я тоже доковыляла до него, чувствуя себя такой же бесполезной, как и Джуди. От бессилия я опять принялась хлопать его по спине, но Гельмут дрожащей рукой остановил меня. Он так сильно кашлял, что у него не получалось дышать. Я дошла до водительской кабины, принесла ему оттуда бутылку воды, открыла и протянула ему. Трясущимися узловатыми пальцами он взял бутылку за горлышко и попытался сделать несколько глотков. У него получилось, и через некоторое время кашель стал заметно слабее, а потом совсем прекратился.
Гельмут немного откинулся назад и тяжело дышал, закрыв глаза и приподняв голову так, будто молча молился. Я развернула столик, стулья и села.
– А теперь говорите, что с вами! – начала я, помолчав.
– У меня все хорошо, – ответил он.
– Я вижу.
– А вас это и не касается.
– Понятно.
Спрашивать дальше было бесполезно, поэтому я настаивать не стала. Прошло какое-то время, пока кашель отпустил, и он снова смог встать. Он снял Джуди с поводка и принялся выносить из машины все для обеда: посуду, продукты, маленькую газовую плитку.
