– Только, когда все плохо, – ответил Грегори.
– Это хуже всего, Грег. Я и сам курю, единственный порок из прошлой жизни. Но курю, потому что мне нравится. А вот алкоголь является прибежищем лишь заблудших овец…
– Ты поэтому назвался Иезекиилем? – Грег неловко поменял тему.
– Потому что типа наставляю заблудшие души на путь истинный, – Изи хихикнул. – Нет, Грег. Я не выбирал это имя, оно само пришло ко мне. В Афганистане…
– Хочешь сказать, что ты воевал в Афганистане? – воскликнул Грег.
– Я служил в снабжении. Никогда не стрелял в людей. Не приемлю убийства. Но насмотрелся всякого, там и подсел сначала на маковое молочко, чтобы успокаивать разум, а потом на героин.
Повисла недолгая тишина, которую поспешил прервать Грегори:
– Что ты вообще делал в Афганистане?
– Мы поддерживали афганских повстанцев, – коротко ответил Иезекииль, он размышлял с минуту, а потом продолжил, – как-то Советы решили вести бомбардировку кишлака, в котором мы остановились ночевать. Представляешь: всюду взрывы, сослуживец лежит с кишками наружу, другому осколком сбрило полголовы, а я лежу в этой глиняной избе, и мне все абсолютно по боку. Сержант Финниган вытащил меня, думал, что я контужен. А я был в полное говно, Грег. В полное. Он нес меня на плече, а я заблевал ему всю форму.
– Как ты видел своих убитых сослуживцев, если лежал в доме?
– Я покинул свою физическую оболочку. Летал над кишлаком и смотрел на все, думал, что уже мертв. Видел сверху, как сержант тащил мою тушу, а она блевала на него. И тогда на меня снизошло благословение Господа.
Иезекииль говорил спокойно, будто рассказывал не об ужасах войны, а читал молитву. Тем не менее каждое его слово наполнено силой, мягкой, обволакивающей, успокаивающей.
– Бог сказал отринуть мою греховную жизнь и нести людям свет божий. Показать им праведный путь…
– И как это пересекается с тем, что ты растворяешь в кислоте трупы животных, – перебил его Грегори.
– В щелоке, Грег, – поправил Иезекииль. Я забочусь о них, провожаю в последний путь, защищаю от их смрада еще живых существ.
– Разве Иезекииль по легендам не оживлял мертвых?
– Я не святой, Грег. Я не властен повелевать жизнью, – терпеливо и снисходительно объяснял Изи. – Но я пытаюсь направить заблудшие души к свету.
Пикап Изи вывернул на Сандхилс-лэйн. Короткая поездка близилась к завершению.
– Ты так и будешь обсуждать с ним этот религиозный бред или спросишь то, что нас действительно интересует, – в зеркале заднего вида показался Тим, рассерженный и суетной. – Просто спроси его, не надо строить из себя псевдо-философа, тупица!
