Чертов телефон смолк. И снова начал звонить! Черт, просто не думай об этом! Сделай хоть что-нибудь!
Грегори смог оторвать ноги от пола. Нужно свернуть этот чертов полиэтилен. Просто укутай труп вместе с его чертовой кровью! Грегори был босиком, пол был чертовски холодный, но ему меньше всего хотелось сейчас наступать на угаженное полотно. Он начал сворачивать его с конца, который был ближе к нему, пытаясь дать стечь жидкости к центру. Тут же еще стоял мольберт с картиной. Грег поднял голову, отвлекшись от процесса.
Она была великолепна. Подгоняемая сердцем грабителя кровь из артерии мягко легла на свежезагрунтованный холст. Ярко-алый штрих на белом полотне завораживал своим молниеносным движением – никаких мазков кисточками или мастихином, нет! Тысячи маленьких брызг, красных точек, выстроились в своеобразный Млечный Путь. Каждый рубин крови – своя планета, кишащая жизнью, кристаллизующаяся смертью. Волоски на шее Грегори встали, кожа покрылась мурашками. Это не просто картина. Это короткий миг между жизнью и смертью этого парня, который безвольной куклой валяется на полу в углу темного холодного подвала.
Кажется, это то, что ты искал…
– Мой первый шедевр? – Грегори впервые подал голос, который показался ему совсем незнакомым. Язык будто прилип к небу, горло опухло и резалось болью.
Ответа, конечно же, не последовало. Но то, что случилось с холстом этой ночью, хоть и в моменте было омерзительным и ужасным, сейчас…
Вызывает трепет.
Все еще завороженный кровавой картиной, Грегори осторожно приподнял мольберт с холстом и отнес поближе к лестнице, убрав с полиэтилена. Он отошел на шаг, еще на один. Определенно, картина не теряла своего гипнотизирующего шарма даже при отвратительном подвальном освещении. Краткий выплеск жизни из сосуда человеческого тела, попавший на холст случайно…
Случайно ли? Грег, это сделал ты. Неосознанно, в панике, ослепленный страхом, но это сделал ты. Эта картина твоих рук дело.
Телефон умолк. Боже, наконец, тишина. Надо прибраться – вернуться в реальный мир, где в подвале лежит труп убитого тобой человека!
Грегори продолжил сворачивать пленку, на которой лежало тело. Он обернул ею туловище. Голова все еще пялилась в потолок, разинув рот. Так не пойдет. Грег обошел тело и приподнял мертвого вора за плечи, облокотив на стену. Теперь труп смотрел на картину.
Кажется, у тебя появился первый поклонник, Грегори.
Художник невольно хихикнул возникшей мысли. Он снова подошел к холсту. Сложно было поверить, что череда роковых событий породит этот совершенный изгиб. И, как бы то ни было, это вышло неслучайно. Это его творение. Это то, что произошло с
