Мне в голову пришла мысль: вместо того чтобы быть неумолимо прогрессирующим, ревматоидный артрит может оказаться обратимым в большей степени, чем мы думали.
Филип Ш. Хенч, нобелевская лекция, 1950 год
Филип Хенч работал в клинике Майо в США в 1920-х годах. Там молодой врач принимал пациенток с ревматоидным артритом – они рассказывали ему те же истории, которые я слушала каждый день. Пациентки Хенча говорили, что их состояние улучшалось во время беременности, но после родов наступал серьезный рецидив. Хенч отметил аналогичное улучшение состояния у пациентов, которые болели желтухой или голодали. Он задался вопросом: может ли организм при определенных обстоятельствах производить вещество, облегчающее ревматоидный артрит? И если да, можно ли найти лекарство от этой страшной болезни? Это стало началом долгих поисков того, что Хенч называл «вещество Х».
В то время методов лечения ревматоидного артрита не существовало. Пациентам просто рекомендовали принимать горячие ванны. Деформированные тела страдали от боли на больничных койках, как сегодняшние пациенты с неизлечимым раком. Хенч сталкивался с этой безнадежностью каждый день, и это его очень мотивировало. Казалось, что о лекарстве и мечтать не стоит. «Было бы отрадно повторить чудо природы», – писал Хенч о поисках «вещества Х». Он давал своим пациентам бычью желчь и желчные соли, переливал им кровь больных желтухой в попытке добиться лечебного эффекта. Это был бесконечный цикл проб и ошибок. Поскольку состояние пациентов улучшали такие разные вещи, как желтуха и беременность, Хенч считал, что «вещество Х» должно вырабатываться в организме по разным причинам. Он подумал, что это может быть гормон, и довольно быстро обратил внимание на надпочечники.
