). Опровержение выводов Медоу и подрыв его авторитета оказали сильное влияние на доверие судей в отношении описанного им диагноза, и в глазах общественности подобные ему свидетели-эксперты воспринимались в некотором смысле как коррумпированные, извращающие правду и осуждающие невинных родителей.
Процесс развенчания свидетеля-эксперта можно также понимать как негативную реакцию против тех, кто видит и называет своим именем что-то принципиально невыносимое с точки зрения глубоко укоренившихся убеждений о материнстве. Лишение голоса Медоу и, косвенно, других свидетелей-экспертов аналогично молчаливому удушению детей, голоса которых таким образом не будут услышаны. Действительно, свидетелей-экспертов можно обвинять в том, что за своими шорами они видят только то, что хотят видеть, но дело в том, что тщательное наблюдение за ходом дела и оценка беспристрастных экспертов часто имеют решающее значение для защиты детей.
Особенности предыстории матерей, у которых выявлено FII
Было установлено, что женщины с соматизированным расстройством составляют значительную долю матерей с MSBP. На основе проведенных клинических интервью и изученных доступных медицинских отчетов данное явление было охарактеризовано как «материнское соматизированное расстройство» (Livingston, 1987). Ливингстон связал сложные истории болезней матерей с MSBP с многочисленными необъяснимыми симптомами, повторными госпитализациями и хирургическими процедурами без признаков того, что наблюдавшиеся у них симптомы были подделаны добровольно. Он отметил, что в этих историях болезни были найдены соответствия диагнозу соматизированного расстройства в той его формулировке, которая была указана в третьем издании «Диагностического статистического руководства» Американской психиатрической ассоциации (DSM-III, APA, 1980) и сохранена в четвертом издании DSM. Описание таких матерей как лиц, страдающих от соматизированного расстройства в большей степени, нежели от сфабрикованных ими заболеваний, подобных синдрому Мюнхгаузена, впервые было предложено в специализированной литературе Ливингстоном (Livingston, 1987).
Особенности личных историй женщин с диагнозом MSBP включают в себя совершенные правонарушения и судимости по уголовным делам в подростковом возрасте, нарушения пищевого поведения, самоповреждение, насилие, включая сексуальное, или пренебрежение ими со стороны родителей (Adshead, 1997). В случае если женщины подвергались насилию, их представление о ценности их тела и о том, как допустимо его использовать, может быть сильно искажено, и они могут посредством своих тел выражать свою боль и отчаяние, а также гнев на родителей, которые, как они чувствуют, подвели и предали их. Чувство идентичности таких женщин может находиться в их телах, поскольку в их раннем детстве у них не было возможности развить четкое представление о себе как об отдельных от своих тел, которые рассматривались как объект, подлежащий наказанию или сексуальной эксплуатации со стороны взрослых. Область контроля и чувство самости прочно закреплены в теле, что, следовательно, наделяет его для таких женщин ключевым значением и функцией выразительности.
