Флот Халифата приближался.
Затопленные в море корабли не задержали его, как рассчитывал Бофор: командовавший флагманом адепт Лефевра использовал какую-то магию, но с такого расстояния Лана не поняла, какую, и даже не пыталась что-то с этим сделать. Они еще столкнутся, когда начнется штурм, в этом она не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что на этот раз готова к поединку.
По сигналу чародейка прикрыла глаза, настраиваясь на ветра, растворяясь в них, - пропуская их через себя и выпуская их измененными. Это была непростая задача: ощутить единение со стихией, но при этом не позволить ей подавить себя, не забыть и не отринуть собственное «Я». Молодые эжени часто пытались покорить стихию, заставить ее подчиняться. Но это было невозможно. Стихию нельзя покорить. С ней можно лишь договориться.
Ветер все усиливался. Чародейка должна была бы продрогнуть, но ей не было холодно. Она не видела, но знала, что галеры Халифата спускают паруса. Они не пойдут против ветра под парусом, - впрочем, у них еще оставались весла.
Загрохотали пушки. Лана знала, что сейчас их выстрелы не будут точными, - ветер помогал ядрам лететь дальше, но никак не корректировал им прицел. Они падали в море, орошая наступавшие корабли множеством брызг.
Бофор отдал команду, быстро разошедшуюся по растянутым батареям орудий. Артиллерист не ставил целью первым же выстрелам нанести врагу существенный урон. Это была лишь пристрелка. Теперь одни солдаты корректировали прицел, пока другие спешно перезаряжали орудия.
В тот же момент Лана ощутила сопротивление. Адепт пытался перехватить ее заклятье. Но он делал это слишком торопливо, грубо и неаккуратно. Ветра не слушали его, они слушали Лану. Она продолжала концентрироваться на единении с ветрами. Черный колдун раздражал: как жужжащий над ухом комар. Или как камешек, попавший в сапог.
Второй выстрел был гораздо удачнее первого. Чародейка не слышала и не видела, но чувствовала, как часть ядер ударяют в борта кораблей, ломая доски перекрытий. Это было страшно. Даже отсюда – страшно. Кораблям ведь, наверное, тоже больно.
Будто зацепившись за эту мысль, колдун снова попытался разрушить ее заклятье, и на этот раз попытка была более успешной. Чародейка почувствовала, как будто ноги скрутило спазмом, и ей пришлось приложить усилие, чтобы не упасть. Ветер начал ослабевать.
Сейчас, сейчас… Выждать. Не торопиться. Успокоиться.
Страшно. Как же страшно. Ужас. Боль. Смерть. Все это окружало её, подавляло её. Невозможно было успокоиться. Казалось, если она сбавит усилие, то волна ужаса и боли захлестнет её. Борьба – вот что было единственной защитой.
