– По счастью? – спросил Михаил Гуцериев. – Какое же счастье в том, что вы оставили всяческое благоразумие и бросились во все тяжкие? Это же надо было додуматься – будто в сохраненной компьютерной игре откатить ситуацию к девяносто второму году, когда и не было еще ничего и никого…
Ни один мускул не дрогнул на лице президента. Лишь глаза его светились спокойной уверенностью и холодной решимостью.
– Счастье в том, – ответил он, – что перспектива самопроизвольного открытия под Донецком еще одних Врат вынудила нас действовать максимально решительно, не считаясь с последствиями для противника и разных посторонних лиц, благодаря чему мы существенно опередили противную сторону в развертывании. По счастью, наши ученые смогли взять этот процесс под контроль и произвели открытие в безопасном во всех смыслах месте. Случись это в глубине российской территории; никому до этого не было бы дела, но Донецкая республика, находящаяся в серой зоне, непременно вызвала бы у нашего геополитического противника желание нарушить все заключенные соглашения и силой захватить территорию со столь ценным объектом недвижимости. Советскому Союзу по ту сторону Врат не хватало только войны с укробандеровскими формированиями и войсками НАТО, да и народ в Донбассе нам совсем не чужой. А потом, господа, началось бы самое интересное. Народ в России вышел бы на улицы и сверг вашего покорного слугу за преступное бездействие. И главенство над бушующими толпами захватили бы не сторонники господина Навального, а люди, которые мечтают развешать вас по фонарям, а вашу собственность вернуть в государственную казну, откуда она и взялась. Представили себе семнадцатый год в современном исполнении? – Лицо президента было одновременно и суровым, и ироничным. – То-то же. Я еще добрый, а тот, кто придет мне на смену в результате Великих Потрясений, будет для вас не лучше Владимира Ильича. Да и я тоже могу рассердиться, если узнаю о каких-либо действиях на пользу противника или его внутренней агентуры. Даже и думать забудьте – брошу в толпу, которая любит вас не больше, чем исчадий Сатаны, и умою руки. Не было никогда таких – и точка. Впрочем, мое предупреждение касается только тех, кто решит пофрондировать. Остальные могут чувствовать себя в полной безопасности, цену моему слову вы знаете.
– Да, Владимир Владимирович, цену вашему слову мы знаем, – осторожно сказал Владимир Потанин, как-то нервно покашливая. – Но все же Андрей Рэмович в последнее время принял несколько решений, которые нам активно не нравятся. Нельзя же так рубить прямо по живому…
