Сразу после освобождения набежали местные партизаны – типа «мы здесь власть». Их в окрестностях Сисака достаточно много, но вооружены бойцы в отрядах чем придется, а потому на серьезные самостоятельные действия не способны. Сербское меньшинство тут довольно многочисленно, и перебить все нехорватское население у усташей не получилось, хоть они и старались. Ну, мы, собственно, и не возражали: назвались властью – пусть властвуют, тем более что у командира этого отряда имелся мандат, по всей форме выписанный Антифашистским вече народного освобождения Югославии. Конечно же, не обошлось без небольшого приветственного митинга в честь Красной Армии и товарища Сталина, а также заседания местного революционного трибунала, который при минимуме формальностей отправил на виселицу прежнюю хорватскую власть. И ведь было за что, а потому поделом. Кому, как не местным, знать, какие мерзавцы правили ими последние полтора года.
Ну ничего: наступление развивается довольно энергично, противник разгромлен и беспорядочно отступает, от Сисака до Загреба сорок пять километров по прямой и шестьдесят по дорогам. Думаю, что этот самый Анте Павелич сейчас в преужасной панике, ибо сил, которые можно противопоставить двум советским армиям и югославской народно-освободительной армии, у него сейчас нет. И брать с бою оплот хорватского нацизма будут штурмовые части НОАЮ, которые пока держат во второй линии. Осуществлять месть убийцам сербского народа и вершить справедливость – это их законное право, и одновременно великая честь. В предвидении таких перспектив как бы не дернул господин Павелич в испуге куда подальше: в Италию, Швейцарию или даже Испанию, под крылышко к милейшему каудильо Франко. Лови его потом по всему свету…
А у нас сейчас возник новый интерес: закончить поскорее с нацистской пакостью и отправиться домой, потому что там открылись новые-старые дела. Кто проводил «отпуск» под Донецком, тот меня поймет. Прежде нам казалось, что нет ничего лучше, чем оказывать помощь нашим дедам-прадедам сражаться с Гитлером и его пособниками, а война на Донбассе – это вялотекущий геморрой на десятилетия. И мы сделали это: встали в общий строй, выбили у зверя зубы, переломали лапы и хребет. И вдруг по ту сторону Врат прогремел гром и начались события, заставившие пожалеть о том, что мы здесь, а не там, где решается судьба нашей Родины. Но, разумеется, рапорта о возвращении никто из нас не пишет. Такой поступок невместен для настоящего офицера, который должен сражаться там, куда его направила Родина, и вообще это глупость несусветная. Мы только ловим каждое сообщение с полей сражений на Украине двадцать первого века и держим кулаки за тех парней, которые вершат там историю. Многие из них год назад начинали вместе с нами в Смоленской операции, но потом убыли домой по ротации передавать боевой опыт. И есть у меня такое чувство, что на Украине дело не остановится. Полковник Мальцев со мной согласен. Пружина глобального мира сжата настолько плотно, что при отскоке выбьет гегемону глаз, а то и оба. Украина – это лишь начало, а потом начнется такая метель, что покойников только успевай отгребать. Кому там еще не спится спокойно: Польша, Литва, Латвия, Эстония, Чехия, Румыния, Молдавия… Можно обещать, что наше угощение для них будет невкусным, но зато хватит его всем.
