Макс Клаузен потом рассказывал, что «мы получили странную радиограмму. В ней говорилось, что возможность нападения представляется Центру невероятной. Рихард был вне себя. И воскликнул: “Это уж слишком!”».
И тут же сошлюсь на воспоминания Вальтера Шелленберга. Руководитель немецкой внешней разведки называет Зорге «токийским агентом Главного управления имперской безопасности», а его сведения, передаваемые в Берлин, «первоклассной информацией». Как это ни покажется невероятным, но это, скорее всего, — чистая правда. Просто так творить и писать свои статьи фашисты из посольства журналисту Зорге не позволили бы. Он передавал отобранную политическую информацию непосредственно послу Ойгеру Отту. В ней не было ни капли дезинформации. Иначе, снова обращаюсь к свидетельству Гудзя, был бы Рамзай тут же разоблачен. А его сделали пресс-атташе посольства, а по существу первым советником посла. И благодаря этому Зорге совершил то, чего, насколько я знаю, не удалось в таких вселенских масштабах ни одному разведчику мира.
Однако в годы войны все это было не так очевидно. Сталин не высказал никакого желания помочь Рамзаю. Но работало же в Токио советское посольство, вскоре узнавшее, что Зорге — советский гражданин. И тут тоже никаких действий, полное молчание. Да и не могли наши дипломаты ничего предпринять без согласия вождя.
Обмен Зорге на японских генералов, захваченных американцами, или их агентов, арестованных в СССР, виделся вполне реальным. Но никто и пальцем не пошевелил, чтобы вступить с японцами в переговоры. Хотя следует иметь в виду, что именно в суровые годы войны такой практики не существовало. От провалившихся разведчиков просто отрекались. Так и о группе Рамзая предпочли «забыть».
Для разъяснения вновь обращусь к Борису Гудзю.
— Да Сталин и не пытался спасти Зорге. Он был мстительным, злобным человеком. Но и здесь я позволю себе высказать свою сугубо личную версию. По крайней мере, взглянуть на события так, как они видятся мне. Предполагаю: японская охранка, Зорге арестовавшая, все же до поры до времени не знала, что он именно советский разведчик.
— А за кого же они тогда его принимали?
— Японцы думали, что он — немецкий шпион.
— Прямо сталинская версия.
— Рихард Зорге не был никаким двойником. Да, стажер немецкого военного атташата Ойгер Отт с помощью советского резидента Зорге вырос до генерала, а в 1939 году и посла Германии в Японии, отношения между ними были исключительно доверительными. Говорят, Зорге помогал Отту. И правильно, это само собой разумеется. Он улавливал тончайшие нюансы, до которых туповатому немецкому офицеру Отту было никогда не добраться. Даже лежа в больнице после аварии на мотоцикле, сумел набросать пришедшему к нему Отту главные тезисы выступления в Берлине. И тот их использовал. Конечно, помогал, тянул и вытянул в послы. А как нашему разведчику удалось бы проработать столько лет с Оттом, если бы он не давал ему никаких сведений о Японии? Надо было общаться, оставаться на соответствующем уровне. И Зорге его бесконечно консультировал, снабжал квалифицированными советами, никогда не подбрасывая дезинформацию. Иначе быстренько бы провалился. Он близко сошелся с Оттом. И в ответ получал от того бесценные сведения. Имел доступ к черной папке, в которой Отт хранил все наиболее важные донесения, отосланные посольством Германии в Берлин, и все указания, информацию, полученные оттуда. Бывало ли такое в истории нашей или других разведок? И так на протяжении нескольких лет. А когда Зорге вырастил из исполнительного, но недалекого абверовца Отта посла, то тот уже не мог обходиться без опеки друга Рихарда. Немецкий посол был в полной зависимости от советского разведчика, Зорге превратил его в надежный и неиссякаемый источник информации, которую сам и контролировал, преподнося Отту в нужном для СССР виде. Рамзай видел в кипе донесений, собранных всей немецкой агентурой в Японии, больше, чем приоткрывалось Отту.
