Разумеется, господа наши так и увивались вокруг ее великолепия, она же никого не дарила особым вниманием, однако и резкого отпора не давала. Придворные дамы от злости изломали не один десяток вееров и перебили уйму фарфоровых безделушек, однако с госпожой Меланноэ им было не тягаться: иссиня‑черные кудри и медовые глаза прекрасной алийки свели с ума всех, от подростков до глубоких старцев. Что уж говорить о его светлости, унаследовавшем от отца неутолимую тягу к красивым женщинам!
Меня, понятно, прелести ее великолепия нисколько не занимали, вот разве что любопытно было, зачем вообще она приехала в наши края? Уж не за тем ведь, чтобы головы кружить кому попало! На посла она никак не походила, не звалась супругой кого‑то из прочих алиев… Неужели просто любопытство одолело, решила взглянуть, как люди живут? Почему бы и нет: по алиям невозможно угадать, сколько им лет, так что госпоже Меланноэ могло быть и двадцать, и двести двадцать!
Впрочем, скоро все стало на свои места: когда в свите ослепительной алийки я разглядела знакомое лицо господина Ирранкэ, то пришла к выводу, что красавица приехала исключительно ради того, чтобы отвлекать на себя внимание, и справилась с этим просто замечательно. Готова поклясться, никто и не заметил, как господин Ирранкэ улизнул из‑за праздничного стола!
— Добрый вечер, — сказала я, когда он без стука вошел в мою комнату.
— Не вижу в нем ничего доброго, — ответил алий, плотно прикрывая за собой дверь. — Все в порядке?
— Да. Никто не интересовался этой вещью, никто вообще ни о чем не спрашивал. Разве что…
— Разве — что? — так и подобрался алий.
— Вы знаете, какие слухи ходят о вас и обо мне? — спросила я.
Нет, он не знал, по лицу видно было, но понял сразу же и — вот удивительно! — не рассердился, а развеселился.
— Что же, — сказал он. — Лучшего прикрытия и не сыскать!
— Вы приехали забрать ее? — спросила я, чтобы замять некоторую неловкость.
— Разумеется, иначе зачем бы мне являться сюда? Уж не затем же, чтобы напиваться в компании с вашими вельможами!
— Берите, — вздохнула я, кивая на подоконник, вернее, на укрытый в нем тайник. — Господин Ирранкэ…
— Что?
— Позвольте задать один вопрос, — сказала я, тоже подходя к окну. — Раз уж я вынуждена хранить эту вещь… могу я хотя бы знать, для чего она нужна? То есть…
— То есть ты хочешь знать, не используем ли мы ее во вред людям? — прищурился алий.
Я кивнула.
— Можешь быть спокойна, — усмехнулся он. — Силам, которые подвластны этой крохотной игрушке, безразлична ваша мышиная возня.
