И Сиес показал Чарли на нечто за окном. Чарли проследил за жестом своего хозяина и увидел какие-то развалины и гигантскую плетеную конструкцию тропического фикуса-душителя.
– Это основание одной из опор, – сказал Сиес. – Или, точнее, ее внешнее окончание. А теперь вообрази модель этого здания, поддерживаемую двумя гигантскими треугольниками прозрачного пластика, и у тебя будет представление относительно формы и размеров поля.
– А что произойдет, если кто-то наткнется на поле?
– Никто пока не натыкался. Там, понизу, вырезаны специальные арочные проходы. Иногда в поверхность поля ударяется какая-нибудь птица, но, как правило, они избегают столкновения. А сама поверхность абсолютно прозрачна, потому что, строго говоря, это не поверхность, а вибрирующая матрица энергии, и даже пыль на нее не садится.
– Но, – задумчиво спросил Чарли, – разве она не подается под весом того, что ей приходится держать? Я помню, ложка прогибалась под тяжестью еды. А здесь – такая громада!
– А ты наблюдательный, – удовлетворенно произнес Сиес. – Смотри: дерево – это материал, кирпич – тоже материал. И сталь – материал. В чем разница между ними? В том, как сложены их компоненты. А-поле может быть сложено так, как нам нужно. Оно может быть толстым, тонким, может быть непроницаемым. И жестким – таким жестким, как ничто в этом мире.
И Чарли подумал: «Все это работает, пока у вас есть чем оплачивать счета за электричество». Но не сказал этого, потому что в ледомском не было слов для понятий «счет за электричество» и «оплачивать».
Он посмотрел на сетчатую конструкцию фикуса и, прищурившись, попытался представить структуру поля, поддерживающую здание.
– Наверняка ее видно во время дождя, – предположил он.
– Не видно, – покачал головой Сиес. – Здесь нет дождей.
Чарли посмотрел на светлое небо, затянутое дымкой.
– Как это? – спросил он.
Сиес посмотрел вверх.
– Ты видишь внутреннюю поверхность гигантского пузыря, сформированного А-полем.
– Ты имеешь в виду…
– Да. Весь Ледом расположен под крышей. Температура, влажность – все под контролем. А ветры дуют туда, куда им прикажут.
– И никакой ночи…
– А зачем нам ночь, если мы не спим?
Чарли где-то читал, что привычка к ночному сну была приобретена человеком в ходе эволюции: древние пещерные люди по ночам прятались в темных пещерах, чтобы избежать встречи с ночными хищниками, а способность расслабиться и впасть в забытье стали фактором выживания.
Чарли еще раз взглянул на небо.
