Больше ему и не понадобится – как он успел понять во время своей краткосрочной экскурсии по Ледому, климат здесь тропический, и в одеждах особой нужды нет. С другой стороны, почти все местные жители носят сверху, на плечах или на груди, какой-то пустячок – яркую повязку, какие-нибудь полоски на плечах. Зачем тогда нужны все эти пышные наряды, висящие в шкафу? Размышляя об этом, Чарли заметил в глубине одеяние того же цвета, как те импровизированные шорты, что он себе смастерил. Он вытащил его наружу. Похоже было на халат, пальто или скорее плащ – на вид массивный, но, по сути, легкий как перышко. Самое интересное было то, что это одеяние не просто подошло ему – на нем был красный узор совершенно в тон тому поясу-ленте, которым он перепоясал шорты.
Как же его надеть? Сообразить было непросто, но потом Чарли вспомнил, как носил нечто подобное Сиес. Он закреплял свой наряд не на плечах, а на груди, пропуская под мышками.
Венчал этот плащ такой же, как у Сиеса, высокий воротник. Сходились обшлага плаща на уровне грудины, но никаких застежек не предполагалось, и вся конструкция мягко крепилась прямо к грудным мышцам. Талия была настолько на месте, что казалось, будто Чарли не раз приходил на примерку, прежде чем портной завершил свою работу. Юбка отличалась от той, что носил Сиес – была короче на несколько дюймов и заканчивалась сзади раздвоенным хвостом.
В самом низу шкафа, на специальной полке, стояла обувь, ее необходимый минимум: высокие подошвы, которые каким-то непонятным образом прикреплялись к пятке и пальцам ноги, двойные конструкции, состоящие из носка и пятки, ничем не соединенных, сандалии с ремешками и пряжками, а также с завязками и фиксирующими лентами, но без застежек. Были здесь мягкие сапожки всех видов, с носками уныло плоскими и носками, задорно торчащими вверх, турецкие туфли, туфли на платформах, хуарачи, и множество иной обуви самого разного покроя и формы, которую, при всем разнообразии фасонов, связывало одно качество – в ней было удобно ходить. Чарли решил принять за основу цвет и вскоре нашел себе пару невесомых замшевых сапожек в тон своему новому наряду. Он очень обрадовался, поняв, что сапожки ему впору – иначе и быть не могло, ибо содержимое шкафа, вне всякого сомнения, было точнейшим образом адаптировано к нуждам владельца всего гардероба.
Довольный своим новым одеянием, он бесцельно потрогал нелепый черный шар, громоздящийся на голове, и, подойдя к золотистым планкам, дотронулся до них ладонью. Открылась дверь, и вошел Филос (он что, все эти восемь часов простоял, уткнувшись носом в дверь?). На нем был широкий килт оранжево-желтого цвета, сандалии того же тона, и черное болеро, которое он надел задом наперед, что, впрочем, казалось вполне уместным. Когда Филос встретился глазами с Чарли, лицо его просветлело.
