В декабре — январе в берлогах появляются медвежата, покрытые редкой белесой шерсткой, беспомощные, слепые и глухие, размером не крупнее новорожденных котят. По сравнению с медведицей величина малышей, конечно, ничтожна. Но ведь всю зиму мать не питается, живет за счет накопленных в своем организме запасов, и прокормить более крупное потомство ей вряд ли удалось бы.
До тех пор пока они живут в берлоге, единственный корм малышей составляет материнское молоко, густое, похожее на сливки и очень богатое жиром. Когда семья покидает зимнее жилище и медведица начинает охотиться, медвежата познают вкус тюленьего жира и мяса, хотя мать продолжает кормить их молоком около полутора лет. Медведицы, как правило, приносят двух, очень редко трех детенышей, молодые самки чаще рождают по одному медвежонку.
В марте — апреле, когда Арктики достигает первое, еще робкое дыхание весны, малыши становятся настолько самостоятельными, что мать решается вскрыть берлогу, прокопать из нее лаз и вывести потомство наружу. В течение нескольких дней, прежде чем переселиться на лед, семья еще пользуется зимним убежищем, предпринимая днем недалекие прогулки и уходя на ночь обратно в логово.
Однажды, тоже весной 1964 года, мне пришлось быть очевидцем интересного зрелища. Передо мной на склоне, освещенном солнцем, большим округлым пятном чернела вскрытая берлога. Хорошо выделялась на гладкой поверхности надува куча снежных комьев перед входом в убежище, виднелось несколько ямок или пещер, явно выкопанных живыми существами. Я остановился и тотчас увидел у подножия склона медведицу с двумя медвежатами. Мать, топчась на одном месте, что-то разыскивала под снегом, временами погружая в яму всю голову и даже шею. Как потом выяснилось, ее привлекали здесь, за неимением лучшего, чахлые стволики ползучих ив. Малыши хотя и небольшого роста, но уже бойкие и юркие, то совались к матери в яму, то затевали игру «в салочки» или один за другим карабкались вверх по крутому склону, а затем с увлечением скатывались вниз на животах. Меня, возможно, ожидали здесь и еще более интересные наблюдения, но их прервал зафырчавший вдали мотор вездехода. Едва послышался шум, как медведица насторожилась, осмотрелась, а затем махами бросилась к берлоге. Ее обогнали и первыми исчезли в убежище медвежата. Мать напоследок еще раз оглянулась и тоже будто провалилась под снег, удивительно быстро и ловко втиснув свое большое тело в узкий лаз.
