Б е а т р и ч е. И это он-то учил тебя жить?
Л у к а с. Кому-то надо было учить… А никого другого не было. Когда он меня лупил, я думал, что за дело. А за какое дело — не знал. В детдоме стало легче. Хотя порядка и там не было. Сразу после войны… Там тоже били — ребята постарше. Ну, и еще… разное. Понимаешь? Но все же выросли, в конце концов.
Б е а т р и ч е (в ужасе). И ты… тоже?
Л у к а с (поколебавшись). И я.
Пауза.
Б е а т р и ч е. Как все это страшно! Давай убежим!
Л у к а с. Куда?
Б е а т р и ч е. Не знаю. Куда-нибудь!
Л у к а с. Тут ведь не детдом. Отсюда не убежишь.
Б е а т р и ч е. Но ведь так нельзя!
Л у к а с. Зря я тебе рассказал. Не все можно рассказывать.
Б е а т р и ч е. И как ты после этого можешь говорить о любви?
Л у к а с. А что еще остается? Чего ты испугалась? Ну, жили как стая зверят. Предоставленные сами себе. Пока человек созреет, он не раз сталкивается со слепой силой, с жестокостью…
Б е а т р и ч е. Лукас, если бы у тебя была мать, ты очень бы ее любил?
Л у к а с. Что ты понимаешь, если можешь спрашивать?
Б е а т р и ч е. Меня тоже бросила мать. Мне она даже снится.
Л у к а с. Но она все же была! Была! Хоть и бросила. Ты знаешь, как она выглядит. А вот совсем ее не иметь… даже не представлять себе, какая она… Круглая сирота. В детдоме я вставал ночью, прижимался к стеклу, смотрел на улицу. Может, эта? Может, та? И тихонько кричал, чтобы других не разбудить: «Мама! Мама!»
Пауза.
Мудрого дядю я выдумал, чтобы хоть кто-нибудь у меня был. Я же знаю, что тот, настоящий, спьяну подох под забором.
Б е а т р и ч е. Если бы я могла тебе помочь…
Л у к а с. Можешь, — скажи: «Я тебя люблю».
Б е а т р и ч е. Но ведь это будет неправда!
Л у к а с. Пусть неправда. А ты все-таки скажи. Может, тогда и станет правдой.
Б е а т р и ч е (нежно). Я тебя люблю.
Л у к а с. Еще! Скажи еще!
Б е а т р и ч е. Люблю! Люблю! (Качает головой.) Но все равно это неправда… (Поспешно встает и направляется к двери.)
Л у к а с. Подожди. Хоть еще минуточку!
Но Беатриче уходит, не оборачиваясь, и он идет за ней.
З а т е м н е н и е.
Городской сквер. Скамья. Появляется Б е а т р и ч е, за ней идет Л у к а с.
Л у к а с. Бета!
Б е а т р и ч е. Что?
Л у к а с. Давай сядем.
Б е а т р и ч е. Ты же полезешь целоваться?
Л у к а с (неуверенно). Ну… нет.
Б е а т р и ч е (сердясь). Лучше помолчим. Иногда у меня так больно жмет сердце, а на душе почему-то светло. Вот как сейчас.
Л у к а с. Да?.. Почему ты дрожишь?
Б е а т р и ч е. Наверно, озябла. А то чего мне дрожать… Мне совсем не страшно. Люди приходят и уходят… Ссорятся, врут, потом ужинают и ложатся спать. Все спят — и бабушка, и завуч. Чего же тут бояться?
