. Вас, кажется, арестовало гестапо вместе с ним? Может быть, вы знаете, кто его предал?
А д о м а с. Обыкновенный человек.
Р и м а с. Какой?!
А д о м а с. Человек, который не выдержал пыток. Или очень голодный человек. За кусок хлеба. Человек ведь хрупкое существо, его легко сломать. И, чтобы выжить, он будет шагать по трупам.
Р и м а с. Вы так думаете о людях?
А д о м а с. Увы! Хотя и не хотел бы так думать.
Р и м а с. Но не можете иначе?
А д о м а с. Не могу.
Ксавера насвистывает песенку.
Р и м а с. Но… вы знаете, как это произошло? Как он был предан?
А д о м а с. Как это произошло, я не знаю.
Р и м а с. Почему же вы уверены, что его предали?
А д о м а с. Паулюс скрывался в безопасном месте. Гестапо могло бы его не найти.
Р и м а с. Может, вы знаете даже имя предателя?
А д о м а с (растерянно). Нет… Не знаю. Откуда я могу знать?..
Р и м а с. Он, вероятно, был другом отца. Может, и сейчас жив. Пользуется уважением, почетом…
Пауза. Адомас молчит.
К с а в е р а. Ах, вот о чем ты хотел с ним поговорить? Послушай, ведь не Адомас выдал твоего отца? Чего ты устраиваешь ему допрос?
Р и м а с. Я не устраиваю ему допроса. (Адомасу.) Простите… Я хочу знать правду. Меня мучит эта мысль… Я никак не могу понять… ведь на свете нет ничего подлее предательства!
К с а в е р а. Вам не надоело еще о нем говорить?
Р и м а с. Хорошо. (Адомасу.) Расскажите о моем отце.
А д о м а с. О ком? О Паулюсе Даугирдасе?
Р и м а с. Ну да!
А д о м а с. Он был лучше нас всех.
Р и м а с. Он верил в людей?
А д о м а с. Больше, чем в самого себя.
Р и м а с. И разочаровался?
А д о м а с. А кто этого не испытал?
Р и м а с. Наверное, во сто раз тяжелее умирать, когда тебя выдал друг. Что думает тогда человек в предсмертный час? Может ли он примириться с судьбой? Простить? Или он взывает о мести?
К с а в е р а. Разве ты не читал предсмертных писем узников? Их столько у нас печатали. Я их всегда читаю. И спрашиваю себя, что бы я чувствовала на их месте. Наверно, только презрение.
Р и м а с. Только презрение?
К с а в е р а. Мир, где предают, не стоит оплакивать.
Р и м а с. Верно. Мир, где есть предательство, оплакивать не стоит. А что делать? Мстить? Проклинать?
К с а в е р а. Капитально отремонтировать.
Р и м а с. Ты умница. (Адомасу.) Скажите, когда вас пытали… вы думали только о себе? От этого, наверно, было еще страшнее, правда? Чувствовать такое жуткое одиночество… Можно с ума сойти, верно?
А д о м а с. Давайте не вспоминать то время, Римас. И не спрашивать… даже самих себя.
