— Постыдились бы в вашем-то возрасте демонстрации устраивать. — Не вколола сестричка, а вшпилила — ото всей души.
— У-ух, кому другому отомстил бы, но ты… тебе обязан — прощаю: можешь пригодишься впоследствии для обналичивания и легализации…
Так и быть, записывай, — произнес секретаришка несколько сложных нетренированному выговору, заплетающих язык словес типа Антананариву — Гвадалквивиру и с десяток циферок. — Успела? Записала?
— Да, других забот нету. Ватку держи, Танаваривер неугомонистый. Ладно… — природная душевность взяла свое, — какая «ривэ» и где протекает?
— В Тюрихе, как прилетишь — сразу по такому-то адресочку…
И в сей точно момент тиком мимолетного содрогания дернулись несколько экс-премьер-воров, когда еще из мятущейся Ворликии сдернувших, а посему в ус не дующих. Вздрогнули за беззаботностью времяпрепровождения, но так как ничего себе, за спиной преемственности-то, разорительного не думали — не гадали, решили: почудилось. Запили померещившийся кошмар виски из дорогущих стеклянных со свинцом графинов, пакостно ухмыльнулись собственному стаканами разграненному отражению и продолжили, знай себе, торчать в гольф-клубах, где на них прочие неприличные члены почтительно пялились. А то, что некоторые редкие приличные завсегдатаи, весьма консервативно не прерывавшие из-за окаянного соседства от отца к сыну переходящее гольфовое членство, косились со всей допустимой светским воспитанием неприязнью, так то, конечно же, проистекало от зависти.
Душевная же девчушка, столь отзывчиво угомонившая беспокойного пациента, отныне пребывающего в отрадной беззаботности, и предположить не могла, что надежно припрятанная бананово-ананасная обертка толкнет больного на благодатный путь выздоровления. Наконец-то в мирском хаосе обрел секретаришка стабильный базис, от которого можно оттолкнуться, чтобы, привычно извернувшись, выскользнуть из липких объятий на сей раз реального помутнения рассудка.
Дела еще потому пошли на поправку, что профессор, отвергнутый на Биофаке капризной бегонией, рвался обратно в Оздоровитель похлеще настырных крепышей за досужими развлечениями. Неймется ему, видишь ли, вновь курировать невралгическое отделение — именно сия причина, вполне согласуясь с естеством научного мира, подвигла новое честолюбивое руководство к более активной деятельности по выявлению выздоравливающих, а то просто проявляющих робкое желание релаксации или хотя бы подающих симптомы осмысленности.
