Но дамочка, выходец из администрации, в силу личной склонности или привычки не отлынивая от неприятных обязанностей, никаких поощрительных намерений начальства не припомнила. А по внешнему виду судить — не особенно-то старалась, лишь вздохнула, словно извиняясь, то ли за произволы начальства, то ли перед ним же — за распития.
— Что, не представлял? Правильно, и впредь не подумаю! А ну, давайте сюда, под опись, — решительно изъял заведующий бутыль у атамана, взамен непонятного клочка квитанции.
— С какой стати я должен отдавать личное имущество, если оно мое? — не очень-то убедительно пробубнил привычный, вроде бы, к изъятиям ушкуйник, разжимая захват на бутылочном голышке и растерянно рассматривая врученный квиток.
— Твое? С каких это пор? Мое, мое лекарственное средство на всю артель нагнано, от знойной чесотки, к прочим полезностям потребляемое, — отважно вмешался в имущественный спор замшелый имка, аж подскочив в негодовании, но пред взором начальственным облапить драгоценную бутыль не набрался решимости.
— Спокойно! Изъятие производится с целью проведения экспертизы. Если напиток не крепче тридцати шести градусов, то собственность возвратят совладельцам на паритетных, как понимаю, началах, но придется предоставить документы, подтверждающие права владения…
— А если крепче… вдруг?
— В лаборатории определят. Ух! — экс-координатор нюхнул прямо из бутыли. — По предварительным прогнозам — жидкость несомненно подлежит изъятию из личного пользования и будет употреблена для нужд сугубо технического или дезинфекционного характера. Лица, принявших участие в распитии, до получения результатов экспертизы выводятся из подвахтерного состояния, вопиющие нарушители порядка — аналогично, — сугубо неодобрительно обратился завсектора к молчаливо застывшим на блаженном, после настоящей-то баньки, тропическом холодке отставным ментонерам. — Уж ваши-то действия, граничащие с преступными умыслами, направленными на срыв репродукции подведомственных «гоработов» не вызывают ни малейшего сомнения!..
Ка-ак, и вы здесь? Ну да, а чего, собственно, остается ожидать от тлетворно влияющего на кадры коллектива? — изобличительно обратился заведующий к неосмотрительно, зато как по заказу выпавшему из баньки переводяге. — Молодой специалист, а туда же — скатываться по наклонной плоскости! Руководство надеялись: на вас примутся усиленно равняться, образцом для разгильдяев станете…
— Что вы, это с других, с меня пример вовсе не берут, — невесть за что содеянное, но на всякий случай оправдался переводяга, потирая занемевшее от подслушивания за дверьми ухо. Настороженно оглядевшись да осмелев от отсутствия альмеговцев, запанибрата подошел к распалившемуся начальству и, бережно придержав «конфискат», наклонив за горлышко, нацедил-таки стопарик.
