…че нам стоит! — Атаману море по колено. — Струг справим, снарядим ладью крутобокую, парус пошьем — старинушку вызволим и-и… Плыть-то далече? — поинтересовался у юного конфедерата, который на памяти атамановой, когда-то прилежно пытался разобраться в картографии, но ныне разомлел, сторонясь служебных дел, рассупонился не столь от бесед задушевных, не от арака, а более от внимания сюзиного. Та, за выпивкой разохотившись до брудершафтов, периодически с холуевриканской дотошностью припоминала о профессиональной принадлежности: Стараясь напустить на себя обманчивый непосредственный вид, невинно интересовалась, к примеру, как это можно «шпик» есть сырым, без яичницы, или нет ли поблизости секретного военного флота? Что за пароли, вооружение, под какие объекты корабли в здешних акваториях маскируются?
Но ответы рассеянного юноши звучали как-то неконкретно, неопределенно: «завсектора», мол, его знает. А вопрошающих подчиненных и того проще — культурно посылал справиться у Магеллана с Васко да Гама.
— От, це дибро, зариз зипишимо фимилию. — Кишивий обстоятельно разгладил на колене затертую цидульку от ифрийтера и старательно завозил замусоленным огрызком карандашика. — Лицман Вясиль Ми-ги-ля-нинь-ко — пи утрю пишукиимо у шилиши с Гаммою…
* * *
— Эх-ма! Вот это парок! Позабористей бульгонского! — благодатствовал, щедро направо и налево раздаривая шлепки веником, как вулкан распалившийся ментонерище.
Зеленый коллега тоже хлестался в охотку, а вот переводягу при совсем некстати прозвучавшем упоминании об «Бульгонской» чуть ни замутило, закрутило по-серьезному. Рыпнулся по позыву желудка к выходу, но бдителен ветеран не сплоховал — перехватил дезертира, благо за теснотой тянуться далеко не приходилось, и паротерапия, согласно имкиному рецепту, возобновилась по новой, с пущим усердием.
— Ух-ух! Кажись, вправду полегчало! — восторженно отметил зеленый отставной ментонерик благотворные изменения в самочувствии, когда с потоками влаги из непривычного к обильным возлияниям организма выпарилась добрая половина принятого алкоголя, оставив на месте недобрую, сплошь состоящую из не столь летучих соединений сивушных масел. — Раньше бы кто надоумил.
— Клин-клином, точно по уставу прописано, — согласился старшой. — А вот прорабу не по себе — до чего же гробят науки здоровьишко. А ну-ка, подмогни…
Уличенного в неважном самочувствии бедолагу загрузили на верхний полок и пустили в оборот сперва в один веник, потом во все отпущенные имкой мощности. Но сказалась пагуба тропиков — надолго ментонеровой дыхалки не хватило, пришлось довольствоваться, когда совсем стало невмоготу, устными лишь признательными показаниями, что переводягу наконец-таки проняло, и организму вроде как полегчало. Еле стащили возвращенного обществу, чуть было ни состоявшегося пароотступника с полки и повлекли отбитое у недуга, хорошо не столь тяжкое, как выпаренная хвороба, тело к выходу.
