— А-а-а! — раздалось из затененных, будто зев пещеры, недр бунгало. — Махмуд, как ты мог?! А ведь клялся в вечной любви!
— Моя нэ Махмут, моя Ахмэт! — Недоступно прикрылся подносом официант, предлагающий на пляже не только лишь, оказывается, мороженное с прохладительными коктейлями.
— Какая разница! Все вы на одно лицо — все клянетесь! Вот тебе, сволочь, — последнее обращение относилось уже к подружке, — уводить чужих Ахмедов!
— А-а, помогите! — из глубин бунгало донесся истошный, вполне призывный вопль.
Однако слаженный коллектив, без того с лихвой перекрыв норму, до обеда больше никого «спасать» не собирался, а поспешил со швабрами да кремами к покинутым подопечным. Задержка, связанная с расследованием пропажи и поиском канувшей отдыхающей, на производительности, конечно, сказалась, но, как по распорядку дня полагается, к четырем склянкам с натиркой уложились.
* * *
Столовая обслуживающего персонала расположена на отшибе ресторанной индустрии Сектора отдохновения, но подобное несомненное удобство не предусматривало ни малейших преференций в снабжении продуктами, даже наоборот — упор делался исключительно на оздоровительные, благотворно влияющие на умственные способности дары находящегося под боком моря. Хорошо хоть повара старались не испытывать терпения столовавшихся экзотическими изысками — готовили блюда адаптированные к нормальным желудкам: без неуместной мешанины, не злоупотребляя ароматами приправ, остротой специй и, что немаловажно, сахаром. Но, не смотря на щадящее, почти диетическое питание, невзирая на умиротворяющую обстановку, на нарочитую ненавязчивость интерьера со стульями настоящего елового теса, местами истекающими взаправдашней смолкой, да с фреской во всю стену, прихотью тоскующей души неизвестного спасателя художественно изрисованной продрогшими, осенними березками, обеды, как правило, проходили в унылой, подавленной обстановке. На физиономиях портье и горничных, набираемых обыкновенно из обученных аборигенов, застыла несмываемая улыбка. На лицах персонала, имеющего хоть какое-либо отношение к технике или, вдобавок, отвечающих за безопасность процесса отдохновения, сквозь остатки давно развеянного энтузиазма пробивала неприкрытая, нескрываемая хандра. Казалось, радоваться бы предстоящему послеобеденному отдыху, ан нет, и вовсе не потому, что сиеста не приживалась в трудовом коллективе, а потому, что привнесению в распорядок дня столь разумного процесса упорно противились неугомонные отдыхающие, требующие экскурсий, дайвинга, жаждущие гонок на воде ли, посуху, алчущие визжащего экстрима.
