И вот они на задании. Кручина отполз от Дмитрия немного вперед — хочет, наверное, первым нащупать взрыватель и определить тип мины. Дмитрий ползет следом за ним. Он уже успел привыкнуть к неизбежному риску. Да и не слепой это риск, не просто «судьба», как считают некоторые фаталисты. Если хорошо знаешь устройство, умеешь мысленно представить себе все детали механизма мины, взаимодействие всех ее взрывателей, предохранителей, пружин, ударников и капсюлей, а руки достаточно ловки и натренированы в обращении с тонкими деталями, то ошибки, которая, как говорят, случается с саперами только раз в жизни, может и не быть.
Дмитрий уже успел полюбить свою грозную специальность. И не только потому, что это всегда поединок со смертью, как слишком уж романтично выразился недавно Кручина. Дмитрию кажется, что постоянное обращение со взрывчаткой дисциплинирует его, формирует характер, вырабатывает сноровку. Все время нужно придумывать что-то такое, чтобы враг не разгадал твоего замысла, действовать не по шаблону, хотя по шаблону и безопаснее. Тут требуется изощренность ума, изобретательность. Но главное, конечно, это возможность мстить врагу за то, что он тут, на твоей земле, топчет все и рушит…
Партизанам стал недавно известен приказ командующего шестой армией генерал-фельдмаршала фон Рейхенау о поведении его войск на Восточном фронте. Немецкий фельдмаршал в нем писал:
«Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полный разгром государственной мощи и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру. В связи с этим перед войсками возникают задачи, выходящие за рамки обычных обязанностей воина…
К борьбе с врагам за линией фронта еще недостаточно серьезно относятся. Все еще продолжают брать в плен коварных, жестоких партизан и выродков-женщин…
Войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для расположения воинских частей. В остальном исчезновение символов бывшего некогда господства большевиков, и том числе и зданий, соответствует задачам войны на уничтожение. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения…»
«Значит, Третьяковка, Эрмитаж и все наши музеи с картинами Репина, Айвазовского, Левитана не имеют для них никакого значения? — гневно думает Дмитрий, распростершись на родной земле и вспоминая этот приказ гитлеровского фельдмаршала. — Их можно взрывать и жечь, а им нужны у нас только казармы и лишь то, что может быть использовано под казармы. Наверное, годятся для этого и Большой театр, и университеты… Ну так не будет вам спокойного житья в таких казармах! Все, где только разместятся ваши солдаты, будет гореть и взлетать на воздух!.. Уж мы постараемся, можете в этом не сомневаться!»
