Вот она наконец прямо перед ним! Еще одна-две секунды, и нужно дергать. Только бы тут не заело… Но нет, все в порядке, чека выдергивается без особого труда. А еще через несколько мгновений под первой машиной гулко взрывается мина, чека которой высвободилась таким трудом. Размалеванное защитными цветами чудовище, начиненное взрывчаткой, вздыбившись, грузно опрокидывается набок.
Но что же это со вторым грузовиком? Почему безнаказанно проскакивает через предназначенный ему сюрприз? Он, правда, врезается со всего разгона в опрокинутую машину, но скаты его не наехали, видимо, на вторую мину, чеку на которой Дмитрий выдернул перед самым его носом.
Теперь все зависит от того, как станет действовать Кручина. А он, сообразив, почему не произошел взрыв под второй машиной, пропускает третью через свою мину, не выдергивая из нее чеки. Расчет его верен: взрывная волна второй мины, сработавшей теперь под тяжестью ската наехавшей на нее третьей машины, сбрасывает ее в кювет. А четвертый, с трудом заторможенный грузовик, уже юзом наползает на мину старшего сержанта.
Все происходит так быстро, что растерявшиеся гитлеровцы не успевают ничего предпринять. А в воздухе уже свистят партизанские пули. Оставшиеся в живых солдаты торопливо вываливаются из машин. Их страшат теперь не столько партизанские автоматы, сколько угроза взрыва груза в горящих кузовах изувеченных грузовиков.
Старший оперативный уполномоченный железнодорожной милиции капитан Арефьев вот уже полчаса наблюдает, как осторожно ходит гитлеровская охрана по полосе отвода, пролегающей по обе стороны от железнодорожного пути. За время работы в милиции он не раз следил за подозрительными лицами и хорошо разбирался в походках. Даже самый опытный и хладнокровный преступник никогда не ходит свободно, естественно. Всегда ощущается в его движениях какая-то скованность, настороженность.
Да, но то преступники, а гитлеровцы ведь чувствуют себя тут хозяевами. Им-то чего опасаться?..
И все-таки ходят они по нашей земле как-то не так… Особенно эти, за которыми наблюдает сейчас Арефьев. Почему все время по одной и той же тропке, осторожно ступая след в след, будто по глубокому снегу? Один, поскользнувшись, даже руки и стороны выставил, чтобы сохранить равновесие. Похоже, что боятся оступиться…
«Так ходят по минному полю, — заключает капитан. — Значит, немцы заминировали тут подступы к железнодорожному пути. Непременно надо уточнить, какие же участки, не все же подряд…»
