...В общем, в этот самый момент его позвали к телефону. Звонила жена, и в голосе ее сквозила вселенская тоска. Нет, не тоска по чему-то ушедшему или несостоявшемуся, а просто так, безадресная неизбывная тоска. Жена поведала, что, по последним агентурным (от бабок у подъезда полученным) данным, зверинец завтра снимается с места, чтобы раствориться в неизвестности окружавших Лопотарск бескрайних степей. Валерка белугой ревет, рвется в волшебный табор, а саму ее скрутил нежданный-негаданный приступ мигрени, так что, не будет ли любезен многоуважаемый светоч науки, повелитель радиоламп, транзисторов и микросхем, снизойти до ее нижайшей просьбы и продемонстрировать несчастному ребенку доступные по сходной цене чудеса света? Сергей выматерился про себя, понимая, что сейчас не тот момент, когда можно отказать - только вчера удалось вернуть семейную жизнь в более-менее мирное русло после недельной ссоры, дурацкой и совершенно беспричинной. Поэтому, положив трубку, он вздохнул, затушил окурок в переполненной пепельнице и поплелся к начальству.
Начальство в лице завотделом Мариции Артамоновны и ее боевой заместительницы Ноябрины Пантелеймоновны ("Господи, что за имена, нарочно рассмешить захочешь кого - ни в жизнь такого не придумаешь" - думал Сергей, идя по коридору), как раз бурно дискутировало на таборные темы. Легко догадаться, что отпроситься с пол-дня Сергею не составило никакого труда, так что, лишь наступил обеденный перерыв, он собрался и пошел домой.
За полдня дома ничего не изменилось: все так же вздыхала жена, делая вид, что не замечает, что кто-то замечает, что она вздыхает. Все так же колбасой носился Валерка, умудряясь ничего не разнести вдребезги в крохотной квартирке. Все так же уныло бороздил мутные воды давно не чищенного аквариума последний оставшийся в живых телескоп. С мученическим ликом жены декабриста жена поставила на стол обед, и Сергей постарался проглотить его как можно быстрее. Не потому, что был сильно голоден, а просто чтобы не видеть этот самый лик. Пока он пил травянистый якобы Краснодарский чай, жена выдала Валерке парадный костюм и тщательно проследила, чтобы он оделся с максимальным тщанием. Увидев сына во всем блеске, на который только оказались способны отечественная легкая промышленность и семейный бюджет, отягощенный вечным дефицитом, Сергей вздохнул и достал из шкафа пиджак. Расставаться с джинсами он наотрез отказался, презрев вялые увещевания жены. Валерка радостно приплясывал у двери, предвкушая сказку со всеми возможными и невозможными чудесами, и ничего не осталось, кроме как окончательно разорить семейную казну и выйти, держа сына за руку, на свежий воздух, навстречу празднику.
