Цепь доказательств сомкнулась. Тяжелый базальтовый монумент не перетащить на сотни километров. Следовательно, центр этого странного и во многом еще непонятного древнего искусства находился где-то в районе вулкана Сан-Мартин, т. е. в Веракрусе, на побережье Мексиканского залива.
Человека, которому суждено было сделать решающий шаг в том направлении, скорее угаданному, чем увиденному Савием, звали Джордж Клапп Вайян. Один из лучших выпускников Гарвардского университета, он мог рассчитывать на самую блестящую научную карьеру и буквально в считаные годы занять место преуспевающего профессора. Но случилось непредвиденное. Будучи первокурсником, Вайян раз и навсегда определил свои планы на будущее, отправившись в 1919 г. в Мексику вместе с археологической экспедицией. Археология стала для него второй жизнью. В долине Мехико вряд ли остался хоть один мало-мальски интересный памятник старины, где бы не побывал этот энергичный американец. Его общий вклад в мексиканскую археологию трудно переоценить, и ольмеки не стали исключением. Именно Вайяну обязаны мы рождением одной остроумной гипотезы.
В 1909 г. при строительстве плотины в Некаше (штаг Пуэбла, Мексика) один американский инженер случайно нашел в разрушенной древней пирамиде нефритовую статуэтку сидящего ягуара. Интересный предмет привлек внимание ученых и вскоре был куплен Музеем естественной истории в Нью-Йорке. Именно эта нефритовая фигурка позднее послужила Вайяну своего рода отправной точкой в его рассуждениях о загадках культуры ольмеков.
«Пластически, — писал он, — этот ягуар относится к группе скульптур, демонстрирующих одни и те же черты — оскаленная пасть, увенчанная выше плоским приплюснутым носом и раскосыми глазами. Часто голова у таких фигур имеет сзади выемку или зарубку. Большой нефритовый топор, выставленный в Мексиканском зале музея, тоже относится к данному типу изображений. Географически все эти нефритовые изделия концентрируются в Южном Веракрусе, Южной Пуэбле и на севере Оахаки. Столь же очевидную связь с названной группой предметов демонстрируют и так называемые «младенческие» скульптуры из Южной Мексики, сочетающие в себе черты ребенка и ягуара».
Сопоставив все известные факты, Вайян решил действовать методом исключения. Он хорошо знал, как выглядит материальная культура большинства древних народов, населявших когда-то Мексику. Ни один из них не имел ничего общего с создателями стиля изящных нефритовых статуэток. И тогда ученый вспомнил слова древней легенды об ольмеках — «жителях страны каучука»: область распространения нефритовых статуэток ребенка-ягуара полностью совпадала с предполагаемым местом обитания ольмеков — южным побережьем Мексиканского залива.
