. Как далеко они распространились на запад — мы не знаем, но, вероятно, — до самых дунайских Железных ворот. Известно только, что в 1114 году они уже достигали Видина
[108]. Что же касается южных пределов кочевания половцев, то, в силу общекочевнической тенденции, они стремились предельно расширить диапазон кочевания с севера на юг так, чтобы в жаркое время года уйти возможно севернее, в холодное же время — возможно южнее; вот почему мы видим, что половцы охотно переходили в осенние, зимние и весенние месяцы за Дунай, в болгаро-византийские пределы, и почти никогда не встречаем их здесь летом; на летовища кочевники уходили в южнокарпатские предгорья. Вероятно, именно в эти летние месяцы половцы особенно беспокоили мадьяр, даже проникая за горы, в Трансильванию. Очевидно, сюда, в эти предгорья, приходили Асени летом 1186 года подымать половцев против византийского императора.
Далее на север, вдоль предгорий Карпат, половцы доходили до нынешней Буковины. Как далеко доходили их кочевья в направлении к Руси, мы не знаем; знаем только, что русские пределы простирались здесь приблизительно до той же широты, что и на левом берегу Днепра. По-видимому, все пространство на юг от Галицкого и Киевского княжеств было уже «половецким полем».
7
К западу от Дуная, южными пределами половецких кочевий было северное побережье Черного и Азовского морей. Киевская летопись и «Слово о полку Игореве» не раз упоминают половцев «лукоморских», то есть кочевавших у «луки моря», как называли русские вообще всякий залив, а здесь, в частности, днепровский лиман или северный берег Азовского моря[109].
Кочевали половцы и на Крымском полуострове, в его северной, степной части. Рубрук пишет, что «на этой равнине («…которая тянется [от южного, горного Крыма] на пять дневных переходов до конца этой области к северу») до прихода татар, обычно жили команы». Арабский же географ Идриси (середины XII века) сообщает, что и путь из Херсона в Ялту пролегал по стране команов, из чего следовало бы, что половцам принадлежал и Южный Крым. Однако достоверность этого свидетельства была заподозрена еще Бурачковым, справедливо указавшим, что южный, горный Крым, совершенно не пригоден для жизни кочевников. Тот же Рубрук, отличавшийся несравненно большей точностью в своих показаниях, чем Идриси, говорит лишь о том, что сорок городов и крепостей, расположенных в горном Крыму между Херсонесом и Судаком и населенных различными народностями, в том числе и готами, — платили дань половцам
