— Да, знаю, мистер. Тарлан намерен занять этот пост... Пусть и занимает. Хотя он и остальные наши земляки проводят время в ресторанах Стамбула и практически ничего не делают, никто из них не откажется занять теплое место в будущем моем правительстве. Я за эти пять лет скитаний чуть не сгноил свои кости, но пока я не отправил в Турцию Ахмедхана Аварского с моим миллионом, никто ни одной копейки не выделил из своих запасов, вывезенных из Дагестана за границу. Мало того, наши эмигранты связали по рукам и ногам Ахмедхана. Эти князья Тарковские, женив его на своей сестре, и ночью и днем разбазаривают не только мои собственные деньги, но и ту валюту, которую «Анатолий Шеркет» получает от вас — англичан, турок и французов. Что касается Тарлана, то скажу вам прямо, он при первой встрече со мной вел себя высокомерно, и это тогда намного испортило нам дело, но, учитывая его авторитет, я простил ему все. Теперь его письма из Турции способствуют поднятию духа моих сторонников. Его приезд к нам будет кстати...
— Я просто восхищен вашей прозорливостью, имам Нажмутдин. Хочу передать вам самые наилучшие пожелания моего посла в Турции и заодно его просьбу...
— Я вас слушаю, мистер Кларк.
— Уважаемый Нажмутдин, посол Великобритании в Турции просил оформить письменно все то, что касается нашей страны.
— Мистер Кларк, мы сделаем это после нашей победы. Может быть, вы полагаете, что я погибну в период нашего наступления на большевиков и некому будет потом подписывать соглашение по затронутым вашим правительством вопросам. Мою позицию, по-моему, вам изложил мой посол Ахмедхан. Я уполномочил его по всем вопросам дать англичанам полное согласие. Если этого вам недостаточно, то я готов сейчас дать любой нужный Англии документ. Только заранее не отправляйте меня на тот свет, мистер Кларк, — закончил полушуткой Гоцинский...
— Святейший из святых, вы меня не поняли. Пусть отсохнет язык у того, кто произнесет слово о возможной вашей гибели в будущих героических сражениях за освобождение вашей священной земли. Святые не погибают в газавате... Я просто к слову вспомнил о просьбе посла моей страны. Документ мы оформим, уважаемый имам, перед самым началом нашего победоносного наступления, чтобы сразу после уничтожения противника огласить его на центральной площади Махачкалы, как теперь называют большевики Порт-Петровск, — с иронией ответил Кларк...
Кларк и его спутники остались ночевать у Гоцинского. Чтобы устроить их, Нажмутдин прогнал своих отважных мюридов в сарай...
