Мюллер что-то шепнул на ухо своднику, кивнув в сторону кадиллака — ДиМуччи одобрительно кивнул и, жестом позвав своего собеседника, отправился в сторону автомобиля.
— Мигель, старайся нас не огорчать, иначе мы найдем способ огорчить тебя, — сказал Фрэнк, садясь в автомобиль.
Когда О’Хара и его новый знакомый подошли к причалу, машину уже успела скрыться в глубине аллеи. Поднимаясь со своим спутником на борт «Виктории», грузового судна, едва приспособленного для перевозки нескольких пассажиров, Мигель только теперь смог оценить глубину ямы, в которую он шагнул, ведомый расчетливыми поводырями.
Солнце уже было достаточно высоко для того, чтобы осветить утренний Бостон, когда «Виктория» покидала порт, минуя причал Содружества.
Где-то позади остались серые громады бостонских доков и, похожие на узкие каньоны горных рек, улицы центрального Бостона. Где-то позади остались леса Новой Англии и дождливые зимы, но для Мигеля Массиньи это уже был чужой мир, далекий и непостижимый…
Близился вечер, и ресторан «Утопия» начал постепенно заполняться людьми. Полутемная комната, столь привычная для Лукаса Дженовезе все более и более освещалась отблесками фар, подъезжающих автомобилей — владелец ресторана знал, что у его собеседника, появившегося здесь десять минут назад, очень мало времени.
— Почему он не полетел на самолете? Это ведь простой вопрос… — нервно постукивая костяшками пальцев, произнес Джереми Лартер, пытаясь разглядеть в полутьме лицо своего собеседника.
— Иеремия, друг мой, во-первых, непонятно, зачем обращать на всё это лишнее внимание, — вздохнув, Дженовезе, продолжил. — Во-вторых, пусть парень свыкнется с мыслью о достаточно непростом задании, — чувствуя в поведении Лартера неуверенность, он произнес. — Десять дней… много или мало — вот в чём вопрос.
— Другой вопрос — почему он отправился на судне, приспособленном для перевозки зерна, на котором имеется лишь восемь, непонятно зачем спроектированных, пассажирских мест? — Джереми глубоко вздохнул. — Пойми, Лукас, в твоем нежелании нормально ответить на эти вопросы я вижу лишь желание нарушить условия пари.
Услышав смех с левой стороны стола, теперь уже скрытой во тьме, Лартер резким движением включил настольную лампу.
— Что же это за черт скрылся во тьме, — с насмешкой произнес Джереми, смотря в глаза Корнелио Дженовезе. — И… не вижу смысла сидеть в полутьме, раз здесь нет малыша Фрэнка.
— Если бы не тучи, сейчас было бы совсем светло, — развел руками Лукас. — Да и, давай буду с тобой честным — Иеремия, я просто не хочу, чтобы ты сидел и рассматривал меня, как какого-то преступника на допросе. Иеремия, я думал, мы просто спокойно поговорим.
