И тишина, и мертвые с косами стоят — как-то нервно стало, что опять флешбеки из Таламуса полезли. Но тишина пробирала, жуткая, мрачная и мертвая, и только шелест воды где-то вдалеке.
Я телепортировался с берега на ближайший кусок скалы и замер. Из-за каменного отростка выплыло тело. Разбухшее, перепачканное зеленой слизью тело туземца-изгоя, за ним еще одно, а потом еще несколько медленно проплывали в паре метров от меня. Будто где-то за углом вдруг открыли запруду, выпустив мертвецов на свободу.
После седьмого тела появился небольшой просвет, тут же заполнившийся зеленой слизью, а потом появились рога, зубастая морда с абсолютно пустым взглядом и высунутым раздвоенным языком, и довольно долго тянулось длинное чешуйчатое тело. Страшная уктена во всей красе. Только мертвая. За ней опять поплыли тела изгоев, и я понял, что опоздал.
Я не мог определить время смерти по внешнему виду трупов. А их становилось все больше и больше, из-за разных скальных отростков появлялись тела женщин, детей и стариков — все разбухшие от воды, часть покрыта слабо светящейся слизью, а другая со вполне обычными ранами, но, как говорится, несовместимыми с жизнью.
К виду мертвых в игре привыкаешь довольно быстро, и не такое видали, но абсолютная тишина — это уже было что-то новенькое. Кроме тел все вокруг замерло или затаилось. Я поежился, будто на рассвете на рыбалке, когда зябко, пар над водой стоит легкой дымкой и едва слышны всплески воды, но там все равно чувствуется хоть какая-то жизнь. Лягушка квакнет, рыбка заиграется, огонек сигареты треснет в момент затяжки.
Потом выглянет солнце и начнет пригревать, пробуждая весь мир вокруг. Но не здесь, тут хоть два солнца врубай на полную мощность, все равно мертвый вакуум не разогнать.
Я телепортировался еще несколько раз, перескакивая со скалы на скалу, и нашел маленькую незаметную пристань с узкими плоскодонками, гибридом каноэ и гондолы.
Дальше поплыл — следующие скальные фрагменты были уже на приличном расстоянии, могло не хватить дальности телепорта, а в темную воду бултыхнуться где-то посередине желания не было.
Плыл медленно, стараясь не сталкиваться с телами, и каждый раз вздрагивал от громких на фоне тишины ударов веслом по воде. Чем ближе я подплывал к «бублику» со светящимся шаром, тем больше с новых сторон открывалось поселение изгоев. Причем открывалось в прямом смысле этого слова — все скалы были полые с обратной стороны. Те, что поменьше, просто с дуплами-выемками, перекрытыми стенками из тростника. А в тех, что побольше, поместились целые дворы с домами, сараями, мастерскими и огородами. В одной из центральных скал нашелся аналог торговой площади, где одновременно могло поместиться под сотню человек.
