.
Торжество Писистрата было ударом для эвпатридов. Некоторые из его соперников и противников пали, другие волей или неволей удалились из Афин; большая часть их имений была конфискована; третьи покорились власти тирана. Но государственных учреждений и законов Писистрат не тронул. По-прежнему существовал, например, ареопаг, и рассказывают даже, что Писистрат, кем-то обвиненный, предстал на суд его; но обвинитель не явился. По-прежнему существовал и архонтат; только Писистрат старался проводить на эту должность своих родственников: по-видимому, смешанная система выборов, введенная Солоном, при которой, благодаря жребию, могли проходить в архонты лица, нежелательные для тирана, не применялась и заменена была прямым голосованием. Граждан Писистрат постарался разоружить. В его распоряжении были отряд войска и богатые материальные средства. Из рудников на берегах Стримона он получал большие доходы. Кроме того, он установил сбор в размере одной десятой или, по другому свидетельству, одной двадцатой части с дохода.
Но не только это служило опорой Писистрату. Античное предание, которое нельзя заподозрить в сочувствий к тирании и которое прославляло тираноубийство, рисует нам Писистрата в образе гуманного, мягкого, снисходительного властителя, соблюдающего законы, правящего «умеренно, скорее как гражданин, нежели как тиран». Такими качествами и образом действия Аристотель объясняет, почему, будучи изгоняем, Писистрат снова легко захватывал власть и под конец удержал ее за собой: его возвращения желало большинство как знатных, так и демоса; одних он привлекал ласковым обращением, других – помощью в их частных делах, и с теми и другими он был хорош, говорит Аристотель.
Особенно заботился Писистрат о сельском классе[63]. Всеобщего передела земли, о котором мечтала крайняя партия, и он не совершил; но есть предположение[64], что за смертью и удалением из Аттики многих знатных Писистрат получил возможность распорядиться землями, которые были им конфискованы, и роздал их мелким земледельцам, прежним гектеморам, которые таким образом стали собственниками обрабатываемых ими участков. Источники об этом не говорят, но и они свидетельствуют, что Писистрат нуждающихся снабжал скотом и семенами, давал им в ссуду деньги на обработку земли и проч. Словом, он открыл для сельского населения государственный кредит. Делал он это, по словам Аристотеля, для того чтобы масса не скоплялась в город и чтобы она, пользуясь умеренным достатком и занимаясь своими частными делами, не имела ни желания, ни досуга заниматься делами общественными; вместе с тем при развитии земледелия увеличивались и доходы Писистрата, так как он взимал известную долю с продуктов. Но Писистрат действовал тут не только как хитрый и властолюбивый тиран, желавший обезопасить себя, но и как дальновидный государственный человек; тонкий расчет и личная выгода соединялись здесь с удовлетворением насущных интересов народа. Лучшее средство упрочить свою власть Писистрат видел в поднятии благосостояния массы; он полагал, что население, пользующееся достатком, не будет стремиться к перемене, к свержению его власти. В деле экономических реформ Писистрат пошел дальше по пути, на который вступил Солон; он завершил тут то, что начато было Солоном; он коснулся самого корня зла, от которого страдала масса земледельческого населения и от которого не могла ее радикально освободить даже сисахфия и другие меры Солона. Открыв кредит и оказав помощь земледельческому классу, Писистрат устранил сами причины тяжкого положения этого класса и сделал для Аттики невозможным в будущем повторение того экономического кризиса, который она пережила в конце VII и в начале VI в. Благосостояние массы, а вместе и дальнейший рост демоса были им упрочены. После Солона и Писистрата мы больше уже не слышим ни о земледельческом кризисе, ни о гектеморах и их печальной доле в Аттике.
