— Такое чувство, будто он живой, только спит, — заметив мой взгляд, Коронида покраснела.
— Ну-ну, — сказала я, ощупывая края широкой, пересекающей правую ключицу наискосок, резаной раны. Крови было на удивление мало, но, вероятно, потому, что ее смыли работники покойницкой. — Итак, — поворачиваясь к Корониде, объявила я, — мы должны установить личность этого… парня, — мне пришлось сбавить тон, потому что мысль перескочила. Я понюхала руку, которой только что касалась мертвеца. Такой терпкий запах… приятный…
— Они там, в покойницкой, совсем, что ли, сбрендили? — недоуменно произнесла я. — Вином теперь трупы обмывают?
— Сестрица, ты тоже заметила? — подскочила, сверкая глазами, Коронида. — Я вот читала, что раньше верили, будто у аристократов кровь голубая. Ан нет, оказывается, красная, только иначе, чем наша, пахнет.
— Читаешь ты много, — пробурчала я, — смотри, снесет кукуху однажды.
Коронида засмеялась.
Я вымыла руки и надела перчатки. Коронида тем временем протерла тело юноши влажной губкой и закрепила его руки и ноги в прочных зажимах по краям стола. Затем мы обе подошли к стеклянному шкафу, где были выставлены пузырьки с освященной водой.
— Которую? — задумалась я. Обычно я пользовалась водой с клеймом Инны, пожилой священницы, она вела для нас, начинающих жриц, курс космогонии и метемпсихоза. С этой водой хорошо реагировали души «гостей», относящихся к тому же сословию, к какому принадлежала и я. Но как она подействует на аристократа-полукровку? Прежде с подобными типами мне сталкиваться не приходилось.
— Возьми эту, сестрица, — Коронида встала на цыпочки и достала с верхней полки пузырек с серебристо-жемчужной жидкостью. Работа молодой жрицы, пять месяцев назад ее перевели к нам из Вечного города в наказание — как утверждали слухи — за оскорбительный образ мыслей. Я никогда не имела дела с освященной ею водой. Сказать по правде, я даже имени этой жрицы не помнила.
— Наобум предложила? — строго спросила я Корониду.
— Нет, сестрица, — ассистентка потупилась. — Просто цвет… точь-в-точь, как его волосы.
— Нашла критерий для сравнения! — фыркнула я. Но пузырек взяла. В конце концов, эта вода ничем не хуже любой другой.
«Да и жрица столичная, очень знатная, стало быть, особа», — пришел мне на ум еще один аргумент.
Передав пузырек Корониде, я направилась к стоящему в изголовье операционного стола алтарю, чтобы настроить собственное оборудование. 50 грамм храмового вина, по капле крови — моей и «гостя» (опять этот терпкий запах!), притупляющий внешнюю чувствительность порошок.
