В лицо мне бросились солнце и пыльный ветер. Я заморгала на свет, слезящимися глазами обвела знакомцев-плебеев во главе с артельным. Они стояли на широкой платформе дрезины, плотно уставленной бочками, и глядели на Соля. Я тоже уставилась на него и заметила, что у ног его, как и у моих, лежит мешок.
Мазнув по мне взглядом, смесок поклонился старшему мусорщику.
— Таг’и домг (благодарю за помощь), — сказал смесок, а старик, нахмурившись, сплюнул ему под ноги.
— Тууп’куп бумыг дорранрат Дзонни (я делаю это не ради тебя, Светлый), — отвечал он, и отступил от смеска на положенное расстояние. Его напарники, утратив к нам интерес, направились к бочке, послужившей нам убежищем, чтобы запечатать ее обратно.
А Соль подошел ко мне, как ни в чем не бывало, взял за руку и потянул к краю платформы. Наша дрезина находилась на железнодорожной насыпи, вдоль которой по обеим сторонам тянулся глухой забор, и поведение смеска недвусмысленно указывало на то, что он собирается сойти здесь.
— С ума сошел! — уперлась я, когда он, дергая меня за собой, сделал движение спрыгнуть вниз. — Я не слезу!
— Надо, — сказал мне Соль и, развернувшись, подхватил за плечи и под коленками.
Не успела я и глазом моргнуть на такое хамство, как он, держа меня на руках, соскочил с дрезины.
Я с отчаянием оглянулась на плебеев. Двое из них подошли к поршням, источнику движущей силы машины, и взялись за рычаги. Остальные обступили бочки, приготовившись следить, чтобы ни одна из них не упала. Никто из этих полулюдей в нашу сторону не смотрел.
Соль легко спустился вниз по насыпи, и остановился в двух шагах от забора. Продолжая держать меня на весу, как нечто незначительное, он развернулся и раскрыл ладонь в прощальном жесте. Плебеи качнули поршни, раздался лязг, скрежет, и огромная неуклюжая дрезина нехотя подвинулась на рельсах. Сквозь резкие стоны огромного механизма раздался хрипловатый, отчетливый голос артельного:
— Они там бродят, за границей Круга не-спящих. И атаман О'Брайан, и ныр-Туарег, и молодой Дано… — он помолчал, стоя на краю платформы, как капитан на носу корабля. Темные глаза его, вопреки всем правилам, с прищуром смотрели прямо смеску в лицо. — Ты отвяжешь их души, Светлый?
Забыв страх и негодование, я покосилась на Соля. О чем идет речь, неужели..?
— Конечно, данг, — отвечал тот мягко. — Таков долг, — он поклонился, заставив меня вцепиться ему в плечи. — Ничтожная благодарность за их великое и благородное деяние.
