— Ну, типа, извини, — сказал смесок, глядя вдаль.
Опираясь на стену, я встала и попыталась отряхнуть платье. Затем, вывернув руку, скептически уставилась на порванный в районе локтя рукав. Не ахти какая большая дырка, но кто-то должен мне за все это ответить.
Пошевелив ушибленной ногой и убедившись, что она в порядке, я обошла Соля кругом и встала к нему лицом. Он настороженно уставился на меня сквозь очки.
— Сними, — велела я.
Он послушался, сжал их в кулаке.
Я подняла руку, примерилась, и от души залепила ему пощечину. Получилось больно, по крайней мере, мне. Рукоприкладство я практиковала впервые в жизни.
— Полегчало? — спросил смесок, с усмешкой глядя, как я трясу ушибленной ладонью.
— Мерзавец! — ответила я. И, подумав, добавила. — Ногой бы…
— Так ударь, — разрешил мерзкий полукровка. — Только денег дай.
— Воспитание не позволяет, — вздохнула я.
— Ну, тогда просто дай денег, — смесок ухмыльнулся. Мне все-таки захотелось снова ему стукнуть.
— Денег я тебе не дам, — сказала я, любуясь, как мрачнеет от этих слов парень. Нет, есть на свете справедливость! — Но за билет заплачу. При условии, что больше ты сбегать не будешь.
— Ну, зачем это тебе? — неожиданно взмолился смесок. Всю прежнюю спесь с него как ветром сдуло. — Ну, ради чего ты тащишься не пойми за кем к черту на рога, а? Неужели не доперло, ты — мешаешь? Дай денег, и топай на все четыре стороны. Какие-то планы у тебя ведь были на сегодня?
— Были, — кивнула я, чувствуя, что закипаю. То есть, получается, что это я — ему — мешаю. А не наоборот. Во дела! — Но твое появление их разрушило, понял?! И теперь — уж извини, конечно, — придется тебе терпеть мое общество. Или мы оба немедленно возвращаемся в храм!
— Да почему? — изумился смесок.
Не говоря ни слова, я вынула из сумки пропуск и передала ему. Он прочел, что там написано, повертел бирку в руках, перечитал.
— Так ты что, одна вернуться не сможешь? — наконец, спросил он.
Я кивнула.
— Ну, и влипла же ты! — и смесок обидно засмеялся.
Отвлекшись от убогого, я заметила, что к остановке подкатывает очередной трамвай.
— Влипли мы оба, — сказала я, отбирая у парня пропуск. — Даже если ты сейчас сбежишь от меня, тебя все равно найдут. Не сомневайся, — многозначительно добавила я в ответ на его недоверчивый взгляд, — наш храм весьма в тебе заинтересован.
— Ваш храм… — повторил парень. Веселость с него как рукой сняло. — О, рогатый! — воспрянул он духом, завидев трамвай. — Шевелись, параличная!
