– Я там была, – невежливо оборвала я кухарку. – Прогулялась сегодня. Прошлась по улицам, потрогала камни домов. Вот, смотрите! Я взяла это в Саленгварде.
Я кинула на стол рыболовный крючок из заброшенного дома, который от испуга сунула в кармашек на платье.
Бирон-Стервятник осторожно потянулся к крючку, но отдернул руку. В черных глазах разбойника мелькнул первобытный страх.
– Тянет дохлятиной, я чую, – глухо сказал он. – Мертвое железо.
Ильхи заволновались. Одни вытянули шеи, чтобы рассмотреть подношение, другие выглядели так, словно сейчас рванут прочь из таверны. Да что с ними со всеми? Словно я не крючок на стол положила, а разрывную гранату! И что значит – мертвое? Разве железо может быть каким-то еще?
Конухм неожиданно захохотал, его смоляная борода подпрыгнула в такт раскатистым звукам.
– Ого, кажется, на этот раз тебе действительно, повезло, а, Шторм? Ты вытащил из воды не деву, а жемчужину! Неужто Перворожденные тебя простили и все-таки услышали. Дали отсрочку?
Брик-уголек весь как-то сжался на лавке, низко-низко опустив голову. На миг почудилось, что мальчик плачет. Но почему? Что случилось?
Шторм со стуком поставил на стол кружку и поднялся.
– Дева не понимает, что говорит, – хрипло произнес он, глядя на конухма. – Головой ударилась, я же сказал. Вот и несет всякий бред. Я думаю…
– А вот и проверим. – Бирон-Стервятник тоже поднялся. Взгляды конухма и Шторма сцепились, едва не высекая искры.
– Она погибнет, – зло бросил Шторм, но конухм лишь улыбнулся, показывая крепкие желтые зубы.
– Это неизбежно. Но свою смерть она сама выбрала.
Шторм тяжело втянул воздух. И отвернулся. На меня он не смотрел.
Повеселевший Бирон снова рассмеялся.
– Назначь цену, конухм, – бросила я.
Волна снова с силой ударила в стену, лодка-таверна закачалась, кружки попадали на пол. Нана что-то пробормотала.
Да что здесь происходит?
– Я дам тебе то, что ты просишь. Цена за твою жизнь – тысяча щепотей пепла! – громко объявил конухм. – Заплатишь – и будешь свободна.
Ильхи слаженно выдохнули, Нана выругалась. Получилось довольно забористо. Что? Проклятый Бирон-Стервятник назначил за мою свободу слишком много! Да какого демона? Но все, что я могла – это стоять, выпрямив спину, и казаться решительной. Я ведь сама спросила цену. Только не подумала, что разбойники Последнего Берега вряд ли отличаются благородством и милосердием!
– Как прикажешь, конухм! – ответила я.
– Тогда тебе стоит хорошо отдохнуть, дева. Утром отправишься в Саленгвард. И, поверь, силы тебе понадобятся.
