Захват неприятелем Баку предоставил бы ему достаточно запасов нефти для передвижений по кавказским железным дорогам и судоходства по Черному морю (нефть из Баку в Батуми перекачивается по трубам), а это означало бы турецкий контроль над Каспийским морем со всеми ценными припасами, доступными в различных портах на его побережье, и открытую дверь в Азию и Афганистан. Любой вражеский план проникновения в Азию через Туркестан значительно облегчался бы большим количеством освобожденных австрийских военнопленных, отпущенных в этой стране на свободу революционерами. Теперь они слонялись без дела и были готовы взяться за любую работу, которая обеспечила бы им хлеб насущный. Вероятно, таких освобожденных австрийцев насчитывалось до 30 000 человек, и именно из их рядов была набрана большевистская армия, действовавшая в последнее время в окрестностях Мерва и Ашхабада.
Вместе с тем обладание нами Баку сменило бы эти предположения на прямо противоположные: недопущение противника к запасам нефти и перекрытие ему пути в Среднюю Азию. В конечном итоге удержание нефти в наших руках остановило бы все движение на южнокавказских железных дорогах, которые обычно зависят от этого источника топлива.
Итак, наш новый план состоял в том, чтобы взять под контроль Каспий, и этого можно было добиться, только захватив Баку и вырвав этот город из лап врага. Значение Баку огромно, и любой риск наших усилий по обладанию им был бы оправдан.
Несложно понять, как трудно сосредоточиться на бакинской проблеме, не подвергая при этом опасности ситуацию в Персии. Мы с большим трудом создали себе довольно прочное положение в Северной Персии, и оно основывалось на способностях различных офицеров, тщательно подобранных для каждой должности. В любой момент отстранить их от своих обязанностей в Персии и бросить на бакинскую схему было бы равносильно вырыванию краеугольных камней из фундамента здания.
Устроив штаб-квартиру в Казвине, мы смогли бы наилучшим образом решить стоящую перед нами трудную задачу и воспользоваться первой же мимолетной возможностью для броска на Каспий. Мы прибыли 1 июня и поселились в удобном доме, принадлежащем американским миссионерам, по соседству с домом сипах-салара, и сразу же, как и в Хамадане, приступили к знакомству с местной знатью, тогда как генерал Байрон вернулся в Хамадан, чтобы принять там командование. Следовало построить аэродром, способный принять четыре выделенных нам аэроплана, и мы соорудили посадочные площадки здесь, в Зенджане и Миане, а в Хамадане аэродром построили месяц назад.
