Охрана пустила неохотно, только после тщательной проверки идентификационного чипа. У палаты Эвана сидела какая-то девушка — миниатюрная блондинка, прямо как героиня кассового фильма, куда актёров набирают лишь для того, чтобы они посветили лицом и фигурой. Эта была в форме медперсонала, что с одной стороны снимало кучу подозрений, с другой — добавляло новых.
С бешено колотящимся сердцем я зашла в палату. От звука щёлкнувшей двери Руперт испуганно дёрнулся в кресле, вываливаясь из дремоты.
— Ой, пап, прости, не знала, что ты тут, — шёпотом извинилась, поморщившись, когда дверь звучно поехала обратно.
— Эрин? Что ты тут… — Отец поморгал. — Так, пойдём.
— Чего?
Он поднялся, неохотно размял ноги, покрутил корпусом туда-сюда, расшевелил затёкшее тело.
— Пойдём, выйдем.
— Но я к…
— Эвану. Я уже понял. Ему сейчас нужен покой.
— Я просто хотела…
— Постоять рядом и убедиться, что он в порядке. Он в порядке, Эрин. Поверь.
Я непонимающе уставилась на отца.
— А почему такой тон? И такой взгляд?
— Пойдём.
Мы медленно покинули палату, я оглянулась на больничную койку, из которой виднелись очертания Эвана. Казалось, он мирно спит. Мне бы очень хотелось, чтобы он правда находился в безмятежности и покое, и наша с отцом перепалка не смогла потревожить его крепкий сон.
— Зачем ты приехала, Эрин? — набросился Руперт, как только дверь плотно закрылась.
Я покосилась на блондиночку, всё ещё сидящую возле палаты. Кроме неё в коридоре никого не было.
— Захотела проведать босса. Уже нельзя? — принялась защищаться от необоснованных нападок.
— Да, Эрин, босса. Здоровье начальника не должно тебя волновать.
— А что происходит? Почему ты со мной разговариваешь, как с преступницей? — выгнула бровь.
— Я вчера дал разрешение покинуть больницу вам с Ником. Ты должна была лежать в отеле и отдыхать, а не слоняться туда-сюда. Тем более, ты ещё не окрепла. И твоя рука всё ещё…
— Что? — огрызнулась моментально. — Недееспособна?
— Не восстановилась.
— Эван всегда был рядом, если что-то случалось, поэтому я не имею права его не навестить, пап! — начала злиться.
— О да, он всегда был рядом. Удивительно, как я этого не замечал.
— Ну, ты много чего не замечаешь, — парировала я. — Что это за намёки? Что между нами что-то есть?
— А что, хочешь сказать, нет?
— Нет! Между нами. Ничего. Нет. — Чеканя каждое слово, шипела я. Заметила крем глаза, как случайная свидетельница нашего разговора начала отодвигаться подальше.
— Вот уж не ожидал, что родная дочь будет врать, глядя прямо в глаза.
