И мне вдруг захотелось послушать о том, какой герой наш дедушка и как он уже не одного шпиона в море выловил.
— Расспроси дедушку, — подсказал я маме, — пускай он про шпионов расскажет.
Однако дедушка не стал рассказывать; более того — он даже рассердился на меня:
— Спи уж, внучек. Ишь какой выдумщик!
— Но вас же предупреждал старший лейтенант.
— Меня же предупреждал, не тебя…
Я замолчал. Ведь это же правда, что мне старший лейтенант ничего не говорил.
На востоке, там, где небо обнимается с морем, стало светлее. Зарделось высокое небо, а звезды стали еще крупнее, и мигали они чаще. Я вспомнил, что как раз в такое время, наверное, где-то в небе мчится спутник, и начал пристально смотреть вверх. Порой мне чудилось, что звезды срываются со своих мест и летят нам навстречу. Но тут же я сообразил, что это баркас покачивается на воде, оттого и звезды закачались…
Мама, должно быть, подумала, что я уснул, крепче прижала меня к себе, укутала мои ноги платком.
— Уснул рыбак…
Я чуть было не прыснул со смеху. Однако сдержался.
Пусть думают, что я сплю. А я все равно не буду спать, я все-таки еще раз увижу спутника в небе.
— Боюсь я, папа, — вдруг сказала мама, обращаясь к дедушке, — за Даню боюсь.
Я так и замер от неожиданности. Вот тебе и раз! Почему это мама боится за меня? Один я, что ли, в море вышел?
— Я никогда не забуду, как фашисты убивали детей… — говорит мама.
— Ну, это уже не повторится, — уверенно отвечает дедушка. — Не позволят теперь им разгуляться. Да и у нас силы хватит. Самую горячую голову остудим.
У меня на сердце все спокойнее становится… все спокойнее. Я вполне согласен с дедушкой. Да и мой папа убежден, что никому теперь не позволят новую войну начать…
— Наши спутники вон вокруг Земли летают, — говорит дедушка.
Я порывисто поднимаю голову:
— Где спутники?
Мама кладет мне на голову теплую руку.
— Спи, сынок, спи спокойно. Сегодня спутник не будет лететь над Одессой.
И я вспоминаю: в газете, в самом деле, ничего не говорилось о спутнике. Значит, я напрасно жду его. А небо тем временем совсем посветлело, на море стало еще виднее; должно быть, короткая летняя ночь заканчивалась. И, поняв, что наступает конец ночи, я вдруг почувствовал, как что-то легло мне на глаза, сомкнуло веки. Это утренний сон одолевал меня. И я уже не стал сопротивляться. Напротив, я с удовольствием поплыл ему навстречу. Через минуту мне почудилось, что я вовсе не в рыбацком баркасе, а сам, как корабль, разрезаю грудью высокие морские волны. Не знаю, сколько я мог бы так плыть и куда бы заплыл, если бы вдруг не налетел на подводный камень. Я весь затрясся, почувствовав, что столкнулся с какой-то твердью.
