— Знаете, что это, Повелитель? — стараясь не смеяться, спросила я.
— Нет, но ты мне сейчас расскажешь. — Он скрестил руки на груди, прислонившись спиной к столику.
— Это бальзам для лошадей.
— Ты шутишь?
— Нет. Кто угодно вам подтвердит. Им мажут потертости, ссадины и раны — заживает мгновенно.
— То есть мою будущую супругу лечат как лошадь? — его глаза заискрились. А, так веселиться он тоже умеет!
— Знали бы вы, что входит в состав! — продолжила я.
— Уверена, что мне стоит это знать?
— Нет, но скажу!
— Если вариантов нет, слушаю.
— Семя коня! — сообщила принцесса, любуясь его бровями, что полезли на лоб. — Даже, если быть точной, трех коней!
— Шутишь?
— Нет! Клянусь, это правда.
— У моей невесты на лице сейчас сперма коня?!
— Трех коней.
— А я это мазал на себя! — он остервенело потер тыльную сторону кисти. Не выдержав, я расхохоталась. — Ты!.. — мужчина все же рассмеялся. — Не уверен, что теперь хочу на тебе жениться!
— Мало ли! Уже поздно! Ты дал слово!
— Ты не принцесса! Ты!.. — он закатил глаза. — Матери моей только эту историю не рассказывай, поняла?
— Матери? — мое веселье как ветром сдуло.
— Что, уже не смешно? — он ухмыльнулся, все еще вытирая руку. — Да, рано или поздно вам придется познакомиться. Вероятнее всего, она примчится, как только узнает о помолвке.
— З-зачем?
— Чтобы помешать мне жениться, конечно же.
Глава 8 Деметрий. Акуя
Во мне все еще кипел гнев, когда шаттл покинул эту планету. Глубокие царапины на лице Касикандриэры никак не выходили из головы. Снова и снова мозг прокручивал тот момент, когда старая сука нанесла ей удар. Ярость поднималась удушливой волной, заставляя лицо полыхать. В висках стучала кровь. И, несмотря на мое сопротивление, возвращались воспоминания, от которых так хотелось избавиться.
Лицо дяди, глаза, скользящие по мне, руки, которые я отталкиваю, уже зная, что это бесполезно — он все равно сделает со мной все, что захочет. Потому что мать отдала меня ему — а взамен он оставил ее в живых, удовольствовавшись троном, который получил после того, как убил моего отца. Лучше бы и меня тоже убил.
А вот и «Резолют» — сердце моего флота, убаюканное бесконечностью Вселенной. Черные матовые бока, хищные линии, боевая мощь, способная играючи уничтожить сотни космолетов противника. Моя гордость, бесстрашие, ультиматум. Мой Дом.
Сказанные Касикандриэре слова оказались пророческими — мать встречала меня у стыковочного шлюза. Небывалое событие, заставившее солдат разинуть рты. Так близко они ее никогда не видели и больше не увидят.
