— Пошла вон! — выкрикнул из-за его спины самый маленький. И тут же схлопотал подзатыльник — от демона, что вышел в зал.
— А ну живо метлы в руки! — прикрикнул он. — И чтобы ни песчинки у лавки не было, проверю!
Демонята убежали, цирюльник внимательно посмотрел на меня. Вздохнул, сходил за ширму и вернулся с крохотным стаканчиком. Я вытянула шею. Неужели с водой?
— Держи, — он протянул его мне.
— Мой долг перед вами вечен, — выдохнула я и по капельке влила содержимое в рот. Как же хорошо! Нет ничего вкуснее воды!
— А теперь рассказывай, чего пришла.
— Хочу кое-что продать.
— Косу или девственность? — глаза демона блеснули.
— Косу. — Почувствовала, как полыхают кончики ушей.
— Три желтеньких.
— Сколько?! — я отступила на шаг. Да это же грабеж! Моя коса, толщиной в руку, длиной до самой попы!
— Больше тебе никто не даст. — Цирюльник усмехнулся и указал на стул перед зеркалом. — Присаживайся.
— Хотя бы пять! — выпалила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Четыре, так и быть. И то, лишь из-за того, что у меня такое доброе сердце.
— Четыре. — Повторила я и села.
Глянула на свое отражение и вздрогнула — чумазая, лохматая, глаза красные, слезятся. Да уж, демоненок был прав, на такую красоту точно клиентов не сыскать.
— Теперь понимаешь. — Демон достал из-за пазухи кошель, достал из него самоцветы и положил передо мной… три желтых камешка!
— Договор был на четыре! — запротестовала я. Он что, всерьез думает, что я не умею считать до четырех?!
— Все верно. — Он невозмутимо кивнул и взял в руки огромные ножницы. — Но с тебя полкамешка за мою стрижку и ровно столько же за воду. В итоге я должен тебе три желтых. Они перед тобой. Ну так как, сделка?
— Нет! — я вырвала из его рук ножницы, с трудом откромсала косу и протянула ему. — С тебя еще половинка самоцвета! Тогда сделка!
— Держи. — Он положил рядом с тремя желтыми крошечный черный камешек, и издевательски улыбаясь, переспросил, — теперь сделка?
— Сделка, — процедила я, забрав плату и швырнув косу на их место.
— Отрастут, приходи еще, шикарные волосы, — прокричал мне вслед цирюльник.
Сопровождаемая его смехом, я вышла из лавки.
МАКИЛА
Ловить шары лкесы, которые скакали по пустыне, меня не взяли. Оно и понятно, там сила и сноровка нужны. Я осталась в стане, прибралась в шатре, получив пару тумаков от сестер — раздосадованные тем, что их тоже не позвали собирать редкостный урожай, они сорвали злость на мне.
Глотая слезы, вышла из дома. Снаружи уже вовсю кипела работа — прибывали первые лодки с трюмами, битком набитыми лкесой. Около каждой мгновенно образовывалась живая цепочка из Странников-мужчин. Передавая из рук в руки плоские блины из спрессованных шаров, они быстро сгружали добычу на песок у шатра, принадлежащего семье.
