Опасный тупик, в который уперлись в своем соревновании две сверхдержавы, стал для их руководителей очередным моментом истины. Несмотря на то что у каждой из сторон время от времени появлялся соблазн «раскачать лодку» стратегического равновесия, надеясь добиться хотя бы временного перевеса, никто не хотел ее переворачивать.
Это понимал даже «фашист» Рейган, начавший после переизбрания на второй срок искать подходы к Кремлю, чтобы восстановить прерванный диалог. Однако ему фатально не везло. «Всякий раз, когда я собираюсь поговорить с кем-то в Кремле, — жаловался он своему окружению, — они умирают».
Появление во главе СССР 54-летнего лидера лишало Рейгана возможности воспользоваться этой отговоркой. К тому же любопытство американского президента и желание встретиться с Горбачевым подогрели отзывы о новом советском лидере Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттерана, уже принимавших его в Лондоне и Париже. Свое предложение встретиться, не откладывая, Рейган передал Горбачеву через Джорджа Буша, приехавшего в Москву на похороны Черненко.
Как профессиональный актер, Рейган даже решил порепетировать встречу в Женеве, предложив Джеку Мэтлоку, будущему послу в Москве, сыграть роль Горбачева в воображаемом диалоге двух лидеров. Мэтлок, напоминавший Горбачева и ростом, и плотным сложением, задавал Рейгану неудобные вопросы, на которые тот должен был отвечать без запинки.
За два дня до начала саммита американский президент самолично проинспектировал зал заседаний на вилле Флер д’О, где должна была состояться первая встреча президентов. Он уселся в предназначенное для него кресло и попросил свою жену Нэнси сесть напротив него на место Горбачева. Поглядев на нее, Рейган, сказал: «Знаете, г-н генеральный секретарь, вы выглядите привлекательнее, чем я думал».
Как утверждает Нэнси, именно ей пришла в голову идея, чтобы ее муж предложил Горбачеву продолжить переговоры в более интимной обстановке — «у камина» во флигеле на берегу озера. Именно здесь американский президент и произнес, обращаясь к советскому лидеру, заранее заготовленную для него и международной прессы фразу: «Мы оба в состоянии развязать третью мировую войну, но именно мы способны подарить планете надежду на мир».
Такая тональность беседы вполне отвечала намерениям Горбачева использовать встречу в Женеве, чтобы, по его словам, «сломать лед» в отношениях СССР с Западом, и в особенности убедить лидера западного мира, что к руководству страной в Москве «пришли другие люди». От успеха этой операции по завоеванию доверия американского президента зависело решение главной задачи, которую он ставил перед собой, отправляясь на саммит: втянуть Вашингтон в новую разрядку, которая переломила бы логику конфронтации.
