Я сел в машину, и мы уехали.
В толпе на стоянке находился Валерий Зилов, злой карлик. Он стал распространять слухи, что я избил пьяного, беспомощного Шурпина. А что же он не вмешался, что же не вмешались многочисленные свидетели этой сцены?..
Я встретился с Шурпиным через много лет на заседании редколлегии журнала „Наш сотрапезник“, тогда еще честного и талантливого. Это была совсем другая жизнь, из которой ушла Гелла и многие другие, обременявшие мне душу. Главный редактор журнала Дикулов представлял нам нового члена редколлегии. Шурпин, знаменитый, вознесенный выше неба, трезвый как стеклышко — он бросил пить и сейчас добивал свой разрушенный организм крепчайшим черным кофе, курением и бессонной работой, — обходил всех нас, с искусственным актерским радушием пожимая руки. Дошло дело до меня.
— Калитин, — неуверенным голосом произнес Дикулов, видимо, проинформированный Зиловым о моем зверском поступке.
— Не надо, — улыбнулся Шурпин своей прекрасной улыбкой. — Это мой литературный крестный.
И поскольку я сидел, он наклонился и поцеловал меня в голову…»
Ну, это, разумеется, лишь версия одной из сторон. Всё же обратим здесь внимание на «маленькое, легкое тело». Похоже, некрепок был Василий Макарыч наш… Но — «мал клоп, да вонюч».
Анна Гр. по поводу того, почему же ей всё-таки не симпатичен Василий Шукшин (25.10.2015)
«Хорошо, попробую объяснить, тем более мое врожденное чистоплюйство всегда оберегает меня от темной стороны жизни, и я так и живу в счастливом неведении многих безобразий внутреннего плана. Я не люблю шансон, потому что у нас он какой-то зэковский, да и содержание многих песен в этом стиле тюремное. И вот Шукшин, он как запах этого шансона, как запах какой-то, как говорят, тюремной романтики. Его еще нет, но что-то зреет. Оттенок, за которым начинается приблатненность. Намек на пошлость, на какое-то подобие актерского фиглярства. Что-то похожее по ощущению было у Людмилы Гурченко. И при этом внутренняя слабость. Замах, который никогда не превратится в удар. Возможно, на этом и вообще держится актерское мастерство. Но именно держится. А основываться оно должно на вечном. Причем это чистое ощущение. В смысле ничего личного, у меня нет знакомых, похожих на Шукшина.»
«Замах, который никогда не превратится в удар.»
Анна, между прочим, Вы прекрасны! Я считаю себя неплохим аналитиком и прицепчивым критиком, но когда сталкиваюсь с ТАКИМИ замечаниями, поджимаю хвостяру, поскольку вижу, что ещё очень даже есть куда расти.
